Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир

Особенно боятся атеисты православного влияния в школах. В одном из провинциальных городов автора не пустили в школу, несмотря на предусмотренный программой визит, согласованный с вице-мэром и подтвержденный при приезде. Вечером накануне запланированной встречи автора с учителями и учениками одной из школ эта встреча была в категорической форме запрещена директором местного департамента образования. На замечание, что баптисты же ходили в школу, был ответ: "У нас школа отделена от Церкви, а баптисты — не Церковь". Во всех отношениях интересная реакция.

Очень многие протестантские и нехристианские организации рвутся в школы. Некоторые из них называют себе внеконфесснональными, например "Новая жизнь", а сами представляют по существу крайний протестантизм, неприемлемый не только для православных и католиков, но даже для лютеран. Самое страшное, что вся их программа направлена на то, чтобы, дав информационные, часто ошибочные знания, убить чувство благоговения.

Конечно, в школы нельзя допускать сатанистов, которые в ряде мест пытаются сейчас зарегистрироваться как официальная религиозная организация, и представителей различных тоталитарных сект, таких, как муниты, сайентологи и другие, против которых в ряде стран возбуждены уголовные дела, а также типа нашего "Богородичного центра", "Белого братства" и различных оккультистов, которые разрушают психику и по существу сближаются с сатанистами. Национальную и государственную опасность их очень наглядно показал проходивший в Москве с 16 по 20 мая международный семинар "Тоталитарные секты в России", организованный Отделом религиозного образования и катехизации, в котором приняли участие приехавшие из разных стран православные, католики, лютеране, англикане и представители иных конфессий [29] См. хронику: Международный христианский семинар "Тоталитарные секты в России" // "Альфа и Омега" 1994, № 2. С. 138–160. Там же опубликовано Итоговое заявление семинара (С. 161–166). — Ред. .

Не школы должны приглашать представителей разных конфессий для проведения занятий, а родители через школу, то есть должен соблюдаться принцип конфессионального религиозного образования по желанию родителей и старшеклассников.

Мы живем и призваны проповедовать слово Божие в трудное и сложное время. Жатвы много, а делателей мало (Мф 9:37).

Надо идти по пути объединения усилий всех православных в деле апостолата, миссионерства и катехизации. Необходимо сознание единства с Церковью и друг с другом, единства в молитве и делании. В Православной Церкви не может быть духа суверенизации и сектантской групповщины, разлагающей иногда наши школы и даже приходы. Нужно молиться об умножении любви к Богу, к братьям по вере и к тем, кто еще не уверовал во Христа, и воспитывать ее в себе и в чувствах, и в делании.

Для развития православного образования народа, его катехизации и воцерковления нужны развернутые и четкие решения Священного Синода или Архиерейского Собора, основанные на соборном разуме всей Полноты Русской Православной Церкви.

<2-я половина 1994 г.>

Современная эпоха, которую все чаще и чаще называют постхристианской, совершила еще не осознаваемый многими переворот. Слова, — да уже не слова, а термины — новая эра, новое поколение — не просто слова, а констатация "нового", перевернутого осмысления основных фундаментальных понятий веры, нравственности, законности, любви, свободы; тех понятий, которыми держался 2000-летний мир, называвший себя христианским. Таким образом вся "новизна" здесь заключается в ошеломительно бесстыдной перверсии, которая, к примеру, уже давно была увидена и описана в антиутопии Дж. Оруэллом ( война — это мир ). Мы вступили в эпоху, в которой мир в своем апостасийном стремлении не решается прямо отречься от Христа, но подменяет все идеалы христианства, наполняя их своим ложным содержанием. Но сам факт подмены, переворота, "перемены знака" неотвратимо влечет за собой то, что мир, желающий стать не -христианским, становится антихристианским (ср. Мф 12:30).

Такие понятия как любовь, свобода, терпимость, благотворительность и др. всегда были наполнены христианским содержанием, а сейчас они наполнены содержанием совершенно либеральным [30] Слово либерализм , в свою очередь, тоже претерпело метаморфозу, и сейчас этим почтенным термином, означающим неприятие произвола, вчиняемого насилием, все чаще называют безграничное стремление к удовлетворению любых желаний (зачастую искусственно разжигаемых), — то, что прежде называлось либертинаж . Слово либертин , употреблявшееся в русском обществе конца XVIII — начала XIX веков, обозначало не либерала, а развратника. — Ред. . Достаточно соединить два слова — Свобода и Любовь, чтобы получилось сочетание, которое христиане понимают как блуд, а современный мир — как одно из достижений демократии. Между тем любовь , завещанная нам Богом, может осуществляться только в свободе : Бог сотворил человека свободным (и тем самым не закрыл для него возможность склоняться ко злу) только для того, чтобы тот мог любить — Бога и ближнего. Здесь налицо переворот понятий; состоит он в том, что любовью называется только физическое влечение; при этом исключаются душевная склонность, поиск духовной общности, уважение к человеку как к образу Божию, верность и благодарность. Наша свобода выкуплена ценой крестной смерти Спасителя, и называть этим словом сатанинскую (в самом прямом и точном смысле) вседозволенность, ничего общего не имеющую с реальными потребностями человека, — с христианской точки зрения — кощунство, с точки зрения простого здравого смысла — нелепость.

Перевернутые понятия стали идеологией этого "бравого нового мира", как назвал свою антиутопию О. Хаксли [31] Самая "сбывшаяся" деталь этой утопии — половое воспитание в школе. — Ред. . Тот, кто не согласен с этим новым пониманием, становится отщепенцем, врагом свободы и демократии, фундаменталистом и чем далее, тем ужаснее. В этот мир входят наши дети, — в мир, который очень хочет, оставаясь привлекательным, перекроить человека под себя. И есть очень большая опасность, что входя в этот мир, который навешивает на себя рекламные щиты со словами "мир и безопасность" (ср. 1 Фес 5:3), наши дети могут пойти по одному из неправильных путей: или не смогут устоять и примут подменные ценности этого мира, внешне оставаясь христианами, имеющими вид благочестия, или, наоборот, отгородят себя от мира и уйдут в подполье, некое "православное гетто", и займут абсолютно враждебную позицию ко всему окружающему миру. И тот и другой пути проигрышны для нашего православного воспитания. Вообще-то мы и сами часто ставим перед собой подобные цели: мы или пытаемся адаптировать детей к этому миру или, наоборот, дезадаптировать их, то есть законсервировать, напугать миром или научить их презрению или чувству превосходства над теми, кто не входит в круг твоей общины. Эти позиции проигрышные. Мы должны осознавать, что цель нашего православного образования и воспитания может быть только одна — готовить для Христа живых членов Церкви. Мы готовим те самые живые камни, из которых строится дом духовный, наша Церковь. Ну а наша Церковь и каждый человек в ней — это свет миру, это соль земли. Так вот и в воспитании: нельзя допустить, чтобы наши дети были солью только по виду — без вкуса и запаха, солью, потерявшей силу, или были бы светильником, светящим под спудом — только для себя и для своих. К сожалению именно это и может с нами произойти.