Дима Зицер - Учеба. Учиться всегда пригодится?

Следующий момент: вы упомянули, что в школе на переменах нельзя бегать. Тут я поднимаю брови — как это нельзя бегать? Детям нужно бегать! Это шумный такой народ, понимаете? Черепаху Тортиллу помните?

Я сейчас перечислил все, что обычно запрещают нашим детям. Итак, если вашему сыну некомфортно, первое: взвесьте возможность изменения среды, то есть школы; второе: попытайтесь понять, что с ним происходит, почему он использует именно такие инструменты. Я уверен, что у вас с ним отношения, позволяющие говорить друг другу правду, рассказывать о себе. Поговорите с ним в комфортной для него обстановке, тогда он поделится с вами, объяснит, что не так.

Здравствуйте, Дима! У меня сегодня был первый рабочий день в школе. Я учитель ИЗО, веду уроки у пятого и восьмого класса. Столкнулась с полным безразличием к предмету. Они нагло переговариваются^, ржут, смотрят в гаджеты. Я пытаюсь говорить, но мой голос теряется в этом шуме. Я слегка в шоке. Понимаю, что нужно увлечь и заинтересовать, но когда я им задала принести к следующему уроку краски, они мне объявили, что делать этого не хотят и не собираются. Боюсь, справлюсь ли. В учительской мне говорят быть пожестче. А что посоветуете вы?

Значит, учителя, которые советуют вам быть пожестче, как раз и сделали так, что дети ведут себя таким образом. Именно они виноваты в этом. Детей приучили к тому, что если на них не орут, если их не унижают, то они в определенном смысле перестают быть нормальными людьми. Это ведь надо довести их до такого! Кто это сделал? Коллеги. Уверен, что не все, в вашей школе наверняка есть прекрасные педагоги. Но, к сожалению, учителя часто бывают сторонниками позиции «если я не заору, меня не услышат». Дескать, если я не буду держать их в ежовых рукавицах, они мне на голову сядут. Это же нечеловеческая позиция. Человеческая позиция — когда мы сидим и как люди разговариваем.

Поэтому должен вам сказать: к сожалению, моя позиция или мой совет будет прямо противоположным. Придумайте такой урок, на котором вы сможете сесть и поговорить с ними. Это непросто в большом классе. Возможно, вам придется объединить учеников в маленькие группы. Возможно, вам придется задать какой-то материал или такой дискурс, при котором им было бы интересно друг с другом. Возможно, в тот момент, когда они объединятся в группы по три-четыре человека (вы как профессионал, конечно, понимаете, о чем я сейчас говорю, правда?), напряжение в малой группе спадет. Они поразятся тому, что могут разговаривать просто как люди и тому, что появился учитель, который не воюет с ними, а ищет человеческую систему координат, человеческие инструменты для взаимодействия с ними

Я — учитель литературы. Не хочу сейчас открывать этот ящик Пандоры, но иногда школьная программа по литературе отвращает от чтения. Это связано с тем, как она устроена, как подается, что в ней нет, например, Пинака, которого читают дети во всем мире в возрасте до четырнадцати лет. Моя главная претензия в том, что с первой секунды дети попадают в ситуацию, когда читать трудно, скучно и рано. Мы предлагаем им программу по литературе, составленную и зафиксированную в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Такое ощущение, будто сейчас ничего не пишется и ничего не происходит. И потом мы удивляемся, почему же они как окончили школу, так и перестали читать Александра Сергеевича Пушкина. Литература в первую очередь должна быть понятна. С этого во всяком случае нужно начинать.

.

Это довольно длинный разговор, поэтому, извините меня, пожалуйста, за саморекламу, есть такая книжка, которую давным-давно мы с женой написали, называется она «Современное педагогическое искусство. Азбука НО». «Азбука НО» — это азбука неформального образования. Я уверен, что вы найдете ее в интернете. Эта книжка, в отличие от всех остальных моих работ, написана для учителей. В ней описаны те инструменты, которые вы ищете. Почитайте, посмотрите. Я думаю, что ответ вы найдете. Удачи вам огромной, потому что меньше всего на свете мне хотелось бы, чтобы вы ушли из школы. Учителя, у которых, как у вас, болит душа, должны оставаться и преподавать. Просто вам нужны другие инструменты. Вы их непременно найдете!

Марина из Санкт-Петербурга на связи. Здравствуйте, Марина.

Здравствуйте, Дима. Как мама пятилетней дочки должна сказать вам огромное спасибо! Я вас читаю. Дочку стараюсь любить, не воспитывать.

Уверен, что у вас это прекрасно получается.

Я очень стараюсь. У нас коллективный вопрос. Мы с коллегами хотим у вас уточнить (мы преподаем английский язык в питерской школе): все-таки насколько велика наша роль в воспитании учеников?

Ведь невозможно учебный процесс совсем отделить от воспитания. Каким-то образом мы же все равно…

Конечно, велика.

Можно услышать ваш ответ?

Да, конечно. Мне кажется, что наша роль в воспитании огромна, и главный пример, который мы можем дать своим ученикам, — показать, как любить свою профессию и как владеть ею мастерски. Только от нас зависит, будет ли ученику интересен и важен английский язык, математика или любой другой предмет, от нас зависит, поймет ли он, что литература может открыть для него новые горизонты. Кто же тогда воспитатели, если не мы?

Когда я позволяю себе бросать камни в нас и, соответственно, в себя самого? Когда вместо того, чтобы пользоваться удивительными творческими инструментами нашей профессии, мы используем какую-то дрянь, извините за выражение. Когда мы демонстрируем, что не способны вести диалог с классом, потому что для того, чтобы его вести, нам необходимо всех заткнуть. Когда кичимся тем, что мы учителя и поэтому нас нужно приветствовать торжественным вставанием, прямо как в политбюро советского времени, понимаете? А сами на деле не можем построить личностный процесс взаимодействия. Мы забываем, что человек учится в тот момент, когда ему комфортно, когда он личность и когда он может поговорить с училкой (извините меня за это слово, я в первую очередь себя так называю) на человеческом личностном уровне. Если это будет на личностном уровне, то она, конечно, ученика формирует. У нас и у наших слушателей наверняка в жизни бывали учителя, которые стали для них важнейшими людьми в жизни. Важнейшими, потому что они демонстрировали определенный уровень нравственности, определенный способ мышления и т. д. Должны ли мы поймать ученика и силой заставить его вести себя так, как нам хочется? Нет. В этом и есть пример. Так что если мы используем слово «воспитатель» с этой точки зрения, то, конечно, да, мы воспитываем. Дети проводят с нами, как вы понимаете, больше времени, чем с родителями. И если в школе принято унижать слабого, орать друг на друга, подсиживать, объединяться большинством против меньшинства — то этому их научили мы, понимаете? Эта сила у нас в руках. Мы можем научить и прямо противоположному. Как понять, хорошо педагоги работали или плохо? Посмотреть на мир через десять лет. И если через десять лет нам с вами в обществе приятно жить, тогда мы большие молодцы и заработали похвалу друг от друга. Я ответил, Марина?