Найджел Латта - Пока ваш подросток не свёл вас с ума

На следующее утро Йейтс спустился с горы один. Он увидел зияющую черную пасть расселины и решил, что его друг погиб. Измученный и терзаемый чувством вины, он вернулся в опорный лагерь.

Тем временем глубоко в расселине Симпсон оценивал свои шансы. Он был серьезно травмирован и цеплялся за узкий ледяной выступ глубоко в расселине на огромной высоте в Андах. Он не мог забраться наверх, а под ним были только тьма и пустота. Трудно представить большее одиночество. Симпсон понятия не имел, насколько глубоко находится дно расселины. Он не знал, хватит ли длины его веревки, чтобы добраться до него, а если хватит, то есть ли там какой-нибудь выход.

Но потом он совершил действительно немыслимый поступок, требующий такой силы воли и решимости, что трудно себе представить. Большинство из нас, наверное, сдались бы и свернулись калачиком, чтобы медленно погибать от холода, но Симпсон поступил иначе. Тщательно проанализировав ситуацию, он закрепил веревку и спустился в темноту. Разумное объяснение этому поступку было довольно простым: если ситуация выглядит безнадежной, единственный способ выжить — продолжать принимать решения. Если вы прекратите принимать решения, вы погибли.

Удивительно, но ему удалось добраться до дна расселины, и, что еще более удивительно, там оказался выход к склону. В течение следующих трех дней он в одиночку, тяжело раненный, спускался вниз. Он вернулся в опорный лагерь в бреду, на грани смерти, как раз тогда, когда убитый горем Йейтс готовился уходить. Необычайный спуск Симпсона по Сиула Гранде считается одним из самых удивительных подвигов в истории альпинизма.

О своем суровом испытании Симпсон написал книгу «Касаясь пустоты », по которой позднее компания «Фильм Фор» сняла одноименный документальный фильм. Стоит прочесть эту книгу или посмотреть фильм, можно сделать и то и другое. Урок для всех нас заключается в следующем: иногда всё, что вам остается, — продолжать принимать решения. Если вы находитесь в опасности и при этом уступите нерешительности, позволите себе быть подавленным, сдадитесь, тогда считайте, что вам крышка.

Продолжайте принимать решения.

Честно говоря, это первая из «четырех благородных истин» буддизма [19] «Четыре благородные истины» — суть буддийской доктрины: существует страдание; существует причина страдания — желание; существует прекращение страдания — нирвана; существует путь, ведущий к прекращению страдания, — восьмеричный путь, т. е. следование учению буддизма. . Хотя на первый взгляд это звучит пораженчески, на самом деле это довольно оптимистичный подход к жизни. Видите ли, Будда предположил, что причина, по которой столько людей несчастны, в том, что мы привязаны к совершенно нереальной надежде, что жизнь каким-то образом должна быть легче, чем она есть. Мы думаем, что жизнь должна быть менее напряженной, так, что, когда она оказывается напряженной, мы становимся злыми и обиженными.

«Это нечестно», — говорим мы.

«Нет, — говорит Будда, — это честно. Дерьмо случается, нужно двигаться дальше».

На самом деле вряд ли Будда ответил бы так же резко, но я ухватил суть.

Как бы вы ни относились к Будде, во многом он был прав, и кое-что вполне применимо к воспитанию подростков. Если вы думаете, что это будет легкая поездка, то будете сильно разочарованы. Если вы думаете, что выберетесь целым и невредимым, то снова будете сильно разочарованы. Разочарование само по себе не опасно, если только оно не превращается в гнев и возмущение. Потому что это уже опасно. Очень опасно. Я имел дело с очень многими родителями, которые говорили, что им не нравятся их дети-подростки.

Я кивал и говорил, что понимаю их.

Я правда понимаю.

А потом я очень усердно работал, объясняя им, как пользоваться основами и принципами, чтобы яснее увидеть, что происходит. Вам могут не нравиться ваши дети, у большинства из нас бывают такие моменты, но если родители постоянно испытывают недовольство, я начинаю волноваться.

Жизнь — это страдание. Ничто не идеально, и воспитание детей — одна из тех вещей, где об идеале вообще приходится забыть. Большинство скажут, что быть родителем самое лучшее и самое худшее, что с ними когда-либо случалось. Так оно и есть.

Фокус (если он вообще есть) в том, чтобы смириться с тем, что поездка предстоит долгая и насыщенная впечатлениями. С вами постоянно будет происходить что-то хорошее и что-то плохое, так что не сопротивляйтесь. От этого вы только устанете.

I.О 3 — Д

II. Помните о сумасшедшем дядюшке Джеке

III. Не будьте Большой Джесси

IV. Не слишком свободно и не слишком тесно

V. Находите точки соприкосновения

VI. Пунктуация — это всё

VII. Будьте скалой, а не морем

VIII. Не превращайте их проблемы в свои

IX. Продолжайте принимать решения

X. Жизнь — это страдание

Вернемся к нашему юному другу Патрику, его угрозам убить свою мать и ее внезапному появлению посреди разговора. Вспомним, что Патрик вскочил со сжатыми кулаками, и мы вернемся как раз к тому моменту, на котором остановились.

Итак, что теперь?

В такие моменты вам нужны принципы, которыми можно руководствоваться, чтобы решить, что делать дальше. Даже если бы существовала большая книга ответов, у вас нет времени искать нужную страницу. Единственным подспорьем в ту минуту было то, что я встречался с мамой Патрика и обсуждал с ней многое из того, о чем вы уже прочли. Мы говорили о нерушимых основах и базовых принципах, и я надеялся, что она вспомнит обо всем этом в ближайшие несколько секунд.

«Здравствуйте, Мэри», — сказал я, стараясь говорить как можно более спокойно.

Она ничего не ответила, но я видел, что ее глаза наполняются слезами.

Патрик выглядел совершенно взбешенным, но всё еще оставался на месте.

«Присаживайтесь, Мэри», — сказал я, указывая на стул напротив Патрика. Мы уже по уши увязли в болоте, терять было нечего, и я решил идти ва-банк. Патрик был довольно крепим парнем, и если бы он действительно бросился на мать, то получилось бы то еще представление. Я надеялся на принцип № 1:

О 3— Д. Они не были друзьями, но между ними была связь, иначе Патрику было бы на всё плевать. Я подумал, что он не станет бросаться на мать прямо сейчас, и мне захотелось дать им немного времени и посмотреть, не удастся ли нам что-нибудь изменить.

Мэри посмотрела на меня, на Патрика и села. Патрик продолжал стоять.

«Садись, Патрик», — сказал я.

Медленно и очень картинно он повернулся ко мне. Меня это немного обнадежило: он был похож на павлина, распустившего хвост веером.