Светлана Рябцева - Дети восьмидесятых

Кричит малыш, связки надрывает, чтобы хоть количеством возместить отсутствие качества, а учительница не унимается:

— Петя, а ещё выразительнее можешь? Постарайся! Ты бери пример с Маши. Послушай, как выразительно у неё получается.

Нет, Петя, не бери пример с Маши. Она копирует. В сочетании с косичками и бантиком её рулады вроде и производят умилительное впечатление, но ведь фальшиво всё это! Девочку учат — и научат-таки! — имитировать, изображать чувства, которых нет в помине. Научат на свою голову: многих уже научили…

В стихотворении Л. Квитко Лемеле — смешной, бестолковый, неумелый (главное определение, с которого начинается анализ). Потом это имя стало нарицательным.

— Сидит наш лемеле Вася и укоризненно смотрит на иголку. И думает: «Что же ты, такая-сякая иголка, не шьёшь?» А иголка лежит себе — и ни с места. Не шьёт— и всё тут! Очень трудная работа попалась ребенку: сама не делается. И тут Вася догадался: надо позвать С.Л. и сказать ей, что лемеле Вася не понял, как шить, Абсолютно ничего не понял. И тогда С.Л. всё за Васю сделает.

Смеются.

— Вижу, что сейчас найдутся ещё желающие свалить свою работу на других, поэтому мы с Васей вам покажем… фокус. Кто тоже не понял, как шить, слушайте Васю.

Вася работает и отвечает на мои наводящие вопросы.

— С чего начнёшь? Так, верно. Делай. Что дальше? Молодец. Следующая ступень? (И т. д.)

Сделали, показали ребятам. Получилось вполне прилично.

— А теперь скажи, я хоть раз подсказала тебе?

— Может, показала?

— Не-ет, — во весь рот улыбается Вася.

— Ты всё сделал сам, да ещё и другим объяснил? Так?

— Ага!

— Выходит, ты и знал, и мог сделать сам?

— Ну да!

— Так зачем же ты просил меня помочь?!

Пожимает плечами, улыбается.

— Вот, оказывается, какая помощь нужна ребёнку!

Ему лень было шевелиться, и он пригласил С.Л.!

Такие прививки делаю довольно часто.

Ох, как тяжело научиться и научить преодолевать лень, воспитать чувство ответственности за дело и за свои поступки! По всем вопросам у нас среди педагогов дискуссии: кто виноват? С какого возраста приучать к ответственности? И т. п. Много, слишком много разговоров, мне кажется, ведь ответы совсем просты: виноват сам, а приучать — с пелёнок.

На первом уроке нет Татьяны.

— Почему нет Тани? Заболела?

— Я за ней зашла, а она сказала, что в школу не пойдёт, а будет смотреть по телевизору фильм, — сообщает Наталья.

У нас шок. Такого никогда не бывало — работу променять на развлечение. Еле успокоила возмущённых сотрудников.

Татьяна явилась ко второму уроку.

— Что случилось сегодня? Хочу напомнить, что иголка в животе уже была.

Она, мгновенно уловив общий настрой, — рыдать:

— Наталья всё наврала! Это ей мой брат сказал, что я буду кино смотреть, а я такого не говорила!

— Мы так и подумали. Не мог уважающий себя человек ради кино прогулять работу, верно? Так что нам просто показалось, что тебя не было на уроке. На самом деле ты, конечно, была и трудилась не покладая рук.

Со всех сторон посыпалось то, что накопилось:

— Она в шапке-невидимке сидела!

— Тане надо «пять» поставить за работу!

— Ой, покажите мне её работу, что-то не вижу…

— И не увидишь. У неё работа-невидимка получилась!

Попались таким на язычок! Никакого сочувствия у этих детей! Эх, сюда бы парочку методистов воспитательной работы! Они бы пристыдили нечутких, беспощадных детей, приголубили плачущую девочку и объяснили ей, что прогуливать нехорошо. И непременно бы спросили, будет ли она ещё прогуливать. (Этот вопрос вообще среди них очень популярен.) Дитя, осушив слезы, с облегчением заверило бы, что прогуливать не будет. А назавтра явилось бы в школу не ко второму уроку, а к третьему, потому что фильм по телевизору двухсерийный. Тогда методисты сделали бы вывод, что метод, безусловно, правильный, просто доза мала. И прописали бы ребенку еще 57 бесед…

А меня бы сурово осудили и отметили, что всё я делаю не так, т. е. не по-книжновоспитательному. «Работать вы не умеете. Вам просто повезло: дети попались замечательные». Это заключение я храню как образец педагогической премудрости (а что дети замечательные — так это я и сама знаю).

Татьяна больше не прогуливала и даже умудрялась не опаздывать, что стоило больших усилий. Их с Наташей путь в школу был настолько извилист, что больше смахивал на лабиринт. Надо обойти все дворы, перепрыгнуть через все лужи, а тут ещё и стройку затеяли — там каждый день что-нибудь новенькое, — словом, много, очень много важных дел у двух девочек по дороге в школу.

До чего трудно вырабатывать привычку (именно привычку!) к добросовестному выполнению своих обязанностей. Всё рывками, всё через силу. В конце I класса, вроде, дело пошло на лад, а сейчас треть — новенькие, да и «старички» далеко на все в порядке: отступать-то легче. Опять не чувствую поддержки дома. Перед уроками труда приходится выслушивать длинный перечень уважительных причин, по которым детей безусловно надо освободить от всяких трудовых усилий, немедленно предоставить им возможность всласть побездельничать на уроке, но при этом единицу, конечно, не ставить.

— Я забыл…

— Я потерял…

— Я положил, но не знаю куда…

— Нечаянно порвал…

— Случайно сломал….

И тому подобное.

Работа с тканью. Делаем книжечку для талонов. (Мы делаем только нужные, полезные вещи: игольницу, футляр для ключей, газетницу, прихват, шкатулку для всякой мелочи и т. д. И только из отходов: тряпочек, коробок, банок, — словом, из того, что люди обычно выбрасывают. Именно такое мышление, только в более широких масштабах, понадобится будущему.)

— У нас дома нет кнопок…

— А у нас ниток нет. Никаких…

Послушаешь — руки опускаются. Контроля дома нет, а в одиночку такую махину не сдвинешь.

Ввела тематический учет по труду. Каждый обязан сделать и сдать все изделия. Троечные, сляпанные кое-как, не принимаю, всеми средствами давлю в этом направлении, чтобы стыдно было даже приближаться к контролеру с недоделкой в руках. Требуется помощь — пожалуйста, направляю консультантов, их у нас уже много. В трудных случаях помогаю сама. Но халтуре — никаких послаблений.

Идёт к столу Алёша П. Идёт и глаза прячет: вместо красивой, тщательно сделанной игрушки, каких уже много на столе, несёт сдавать какой-то утиль. Да ещё «в нагрузку» пытается вручить целый список причин и объяснений.

— Алексей, эти игрушки — ты же знаешь — мы подарим малышам из детского сада. Посмотри, какие замечательные вещи лежат — ребята постарались. А теперь представь: приходим мы в детсад, показываем малышам сценки, потом дарим игрушки — одному грузовик, другому коляску (беру в руки, любуюсь, показываю Алёше), а третьему что достанется, вот этот хлам? А может, подарим твои объяснения? Или парочку причин, по которым ты не смог — не сумел — не захотел — поленился сделать? Ну, что, может, всем покажем твоё «произведение»?