Эйдан Чамберс - Расскажи. Читаем, думаем, обсуждаем

Когда дети привыкнут к методу «Расскажи», они будут опускать вопросы «что понравилось» или «что не понравилось» и сразу перескакивать на «непонятные места» и «особенности повествования и смысловой рисунок», потому что эта часть беседы — самая интересная. На первые два вопроса дети по-прежнему будут отвечать, но при этом вплетать их в нить беседы о «непонятных местах» и «особенностях повествования», если это имеет прямое отношение к пониманию текста.

Их можно задать к любому тексту, они расширяют языковые возможности, позволяют провести параллели, сравнить разные явления и тексты, помогают обсудить разные идеи, поделиться информацией и точкой зрения, которые помогут понять текст.

Есть общие вопросы, которые можно задавать когда угодно, к примеру: «Вы читали другие книги (рассказы, стихотворения, что угодно), похожие на эту?» Наша способность справиться с новым текстом в большой степени зависит от того, что мы читали раньше. Сравнивая новые тексты и уже прочитанные и находя в них сходства и различия, мы легче приводим в порядок свои мысли об обсуждаемой книге.

Некоторые варианты базовых вопросов помогут подойти к тексту с разных сторон, например: «Расскажите, что вы подумали, когда впервые увидели книгу? Как вам показалось, о чем она будет? Что скажете сейчас? Ожидания оправдались?»

Есть вопросы, которые помогают закончить беседу и сделать заключение: «Что расскажете своим друзьям об этой книге?», «Мы выслушали друг друга и узнали самые разные мнения об этой книге. Вас удивило то, что сказали сегодня в классе?»

«Сколько сюжетных линий (или типов сюжета) есть в этой книге?» Этот вопрос поможет читателю прийти к выводу, что любой хороший текст всегда многослоен, что значений у него всегда несколько и что интерпретировать его смыслы можно по-разному Ответы на этот вопрос по поводу романа Филиппы Пирс «Путь на Сэттин-Шор» будут звучать так:

• детективная/таинственная история об отце Кейт;

• рассказ о семье, об отношениях Кейт и ее мамы, бабушки и братьев;

• рассказ о детстве, о том, что такое быть Кейт: иметь таких друзей, ухаживать за любимой кошкой, играть в игры, готовить, валяться в снегу на выходных и гонять на велосипеде;

• повесть о приключениях во время поездки на Сэттин-Шор;

• наконец, сюжет о языке, который сам по себе в этом романе интересен. На первых страницах описана игра света и тени. В начале книги действия длятся ровно столько, за сколько можно прочитать вслух этот отрывок. В тексте очень много библейских образов (в заглавии книги есть слово «путь», который эхом отзывается на «Аз есмь путь, и истина, и живот»). Название первой главы «Черное бревно» — намек на библейское «Вынь прежде бревно из глаза твоего, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего».

Благодаря читателю, который в беседе о романе Филиппы Пирс обратил наше внимание на все эти христианские аллюзии, мы увидели в книге мотив искупления грехов, и как раз на этом этапе те, кому не понравилась концовка — буквальная, слишком реалистичная, — поняли, как ее можно прочесть: через метафору, через игру языка.

Вспоминаются слова Ролана Барта: «Читать [или слушать] повествование значит не только двигаться от одного слова к другому, но двигаться от одного уровня текста к следующему». Продолжу мысль: от одного языкового способа к следующему, от одного уровня сюжета к следующему, от одного значения к следующему. Так читает искушенный читатель, так мы должны помочь научиться читать детям. По опыту могу сказать, что дети в любом школьном возрасте способны на такое чтение, если только учитель понимает, что надо разрешить им говорить, предложить им богатые по смыслу книги, дать время их прочесть и обсудить всем вместе и знать, какие нужно задать вопросы.

Но дело не только в готовых вопросах «в голове». Надо быть включенным в разговор, уметь поддержать его «общими» или «специальными» вопросами, надо уметь поймать момент, когда уместным вопросом можно подцепить и вытащить то, что плещется на берегу невысказанного, помочь ребенку сформулировать то, что он интуитивно улавливает, но выразить не может. При этом нельзя такими вопросами пользоваться беспорядочно, заполнять ими паузы или пытаться с их помощью охватить как можно больше тем.

«Беседа такого плана хороша тем, как группы обсуждают темы для разговора, — написала мне однажды Лисса Пол. — И хорошо, если учитель всё время помнит об этом. Так он будет меньше нервничать, что беседа не идет по заданному курсу».

В любой книге есть свои особенности — языка, формы, содержания. Всё это делает книгу не похожей на другие. Если бы речь шла не о книге, а о человеке, то мы бы назвали такое неповторимое сочетание примечательных черт индивидуальностью.

Мы надеемся, что читатели откроют эти особенности в беседе о тексте. И происходит это гораздо чаще, чем представляет себе неопытный учитель. Ребенок часто подмечает значимые детали, на которые не обратил внимание взрослый, и в этот момент он становится для взрослого учителем.

Но иногда группе нужна помощь, и учитель должен уметь задать специальный вопрос, подвести к открытию того, чего сами дети не заметили.

Вот несколько примеров.

1. Как вы думаете, сколько времени занимают события в сюжете? Вспомните пример выше, когда этот вопрос учитель задает по книге Мориса Сендака «Там, где живут чудовища». Во многих детских книгах время играет ключевую и основополагающую роль. Задумавшись, как время влияет на события и поведение героев, ребенок сможет найти скрытый смысл книги. Задайте этот вопрос к книге «Дедуля» Джона Бернингема, к стихотворению «Моя мама видела, как медведь танцует» Чарльза Козли, к «Крану» Рейнира Зимника, к «Играм с Битти Боу» Рут Парк, к «Заточению Слейка» Фелиции Холман, к «Я — сыр» Робера Кормье, — и в каждом тексте дети быстро отыщут тот или иной ключ, который раскроет смысл всей книги.

2. Кто рассказчик? Если задать этот вопрос к книге Филиппы Пирс «Война Толстяка и Пискли», то девяти-одиннадцатилетние дети быстро выясняют, что повествование ведется то от лица Сида, который хочет оставить себе песчанок, то от лица его матери, Алисы Спэрроу, которая хочет от них избавиться. Ответив на этот вопрос, дети пересматривают социальные взаимоотношения, спрятанные в самом сердце повествования.

3. Какой персонаж вас больше всего заинтересовал? — схожий с предыдущим вопрос. Он открывает разные точки зрения читателей на персонажей и их линию поведения. Вспоминаю, как во время обсуждения книги «Война Толстяка и Пискли» один студент, который все это время отмалчивался, сказал: «Почему никто не говорит об отчиме мальчика? На мой взгляд, этот персонаж самый интересный». Студент рассказал о своем отчиме и на личном опыте («мир-в-текст») объяснил, какую роль играет отчим-персонаж в книге и что сюжет пошел бы по-другому, будь Билл не отчимом, а родным отцом, ведь ему приходится действовать очень аккуратно, чтобы и мать поддержать, и детям помочь. Его рассказ сильно обогатил наше представление о книге, заставил обратить внимание на то, о чем мы не задумывались: в книге рассматриваются права детей и родителей и описываются мысли матери героя, Алисы Спэрроу, что для детской литературы совсем не характерно. Благодаря рассказу этого студента сюжет поднялся на новую высоту, стал полнее, богаче, шире.