Константин Циолковский - Космос моей жизни (сборник)

Гравюра, Теодор де Бри, 1590 г.

Люди имеют разные силы ума и тела и потому думают, что имеют разные права на землю и имущества. И отчасти они правы. Лучше существовать и продолжать род сильным, здоровым, долголетним, умным и добрым, чем людям с противоположными свойствами. Это будет лучше даже и для худших, так как их материя после смерти воплотится тогда в совершенное существо!

Но в смысле владения богатствами и лишения необходимого слабых – эгоисты не правы. Прежде чем произойдет национализация земли и других предметов, объявите каждому, что он и его семья будут вполне и полюбовно обеспечены, что больные, слабые, старые, непривыкшие к тому или другому труду, будут содержаться в полном покое, уходе, свободе, сытости и удовлетворении. Тогда немногие побоятся новой жизни, немногие будут противиться, но и тех не надо ломать и насиловать. Сумейте убедить! Собственность тогда для многих потеряет свою привлекательность.

Если мои потребности удовлетворяются, то зачем мне собственность? Она, правда, дает возможность удовлетворять прихотям, чрезмерному аппетиту, честолюбию и власти, но ведь это мне же во вред.

Прихоти в пище рождают разные ревматизмы, подагры, расстройство пищеварения, расстройство нервов и, вообще, здоровья. Честолюбие и власть развращают человека. Женщины расслабляют ум и тело. Не лучше ли удовлетворение без вредного избытка! Узда животным страстям человека ему же на пользу. Власть и богатство не только развращают нас, но и детей наших, наших близких и помощников. Поклонение, потакание, лесть и почет особенно губительны в молодом возрасте, когда душа так восприимчива и неустойчива.

С другой стороны – как мучительны заботы о сохранении земли и богатств!! Как преждевременно старят они человека!.. И земля и богатства – все это в нашем сердце. Вред им – урон и сердцу.

Как обработать большую землю, сохранить посевы, собрать их, продать? Как сохранить золото, серебро, вещи, одежду? Металлы ржавеют, но ржавчина садится на сердце. Червяк ест хлеб, но он гложет и сердце. Моль точит не только драгоценные меха, но и душу. Воры обкрадывают не только поля и дома, но и сердце богача.

Но вот я не имею собственности. У меня украдут одежду. Я не беспокоюсь, потому что дадут другую. Да и кому красть, если в этом нет надобности! Так как и желающий воровать имеет все необходимое. Я не забочусь о пище: она всегда у меня есть. Моя единственная забота – исполнить возложенный на меня обществом дневной труд. Но и труд этот не продолжителен и не обременителен, так как обставлен самыми лучшими орудиями и совершается более силами природы, чем моими мускулами. 4–6 часов определенных легких обязанностей – и я свободен как ветер!

Если я слаб, болен, меня освобождают от труда, заботятся обо мне, пока не поправлюсь. Нет заботы о детях, так как они кормятся и воспитываются обществом. Нет опасения, что жена и семья останутся нищими, что их ограбят, обманут, убьют и т. д. Нет забот о мебели, о доме, о животных. Где живу, куда приехал, пришел, – там и мой дом. Там и постель, и пища, и тепло и защита от враждебных сил природы. Там и закон – защита от дурных людских стремлений.

На деле не скоро люди проникнутся такими идеями. Долго, долго еще будет господствовать капитализм и собственность. Нельзя ломать жизнь, а надо переделывать ее понемногу, без мук – силою убеждения. Сразу это невозможно. Понадобятся века. Исторически мы в этом убеждаемся. Подумайте об истории коммун и разных социальных преобразований и опытов, рассмотрите современное состояние самых культурных народов запада, – и вы не будете в этом сомневаться.

Все же некоторые люди и сейчас способны начать новую жизнь там, где уже не играют роль капитал и собственность. Из тысячи, может быть, найдется один, а может быть и больше способных к артельной жизни.

Ручная мельница, гравюра XVIII в.

160 миллиардов населения земли тогда дадут 1 600 000 человек. Почему бы, хотя им не зажить счастливой, разумной жизнью? А мы бы любовались на них, и сами подумывали о том же. Может быть, и еще до чего-нибудь додумались бы!

Я не понимаю, почему не начнут с опытов артельной жизни? Они, правда, были, но их же надо производить непрерывно. Мне кажется, отсутствие этих опытов, равнодушие к ним зависит от неимения в человечестве соответствующих идей. Сколько перевороты, без предварительных опытов, могут принести жертв и даже гибели! Экспериментатор, устраивая коммуну, подбирает желающих. Их воображение может быть и очень сильно. Пылки и желания их, но ведь этого недостаточно. Нужна способность к артельной жизни. Напротив, у истинных общественников может и не быть пылкого воображения, может и не быть сильных желаний, но у них есть необходимые особые свойства для такой жизни.

Прямыми опытами нельзя всех людей перепробовать, ибо их чересчур много. Как же узнать эти свойства, как выделить людей с ними и кто этим делом будет заниматься? Один человек этого не может сделать, как бы умен и гениален он не был. Для того ведь нужно изучить тысячи миллионов людей. Не хватит ни времени, ни сил. Кроме того, такой человек может и ошибиться. Да и где мы его найдем. Пускай же решает этот вопрос все человечество. Заодно удовлетворяется и его жажда управлять собой.

Люди живут и сейчас общинами, деревнями, селениями. Члены маленьких обществ и сейчас немного знают друг друга. Знание это, правда, несовершенно. При более тесной общественной жизни, в хорошо организованных общих дворцах, это знание было бы основательней. Но что делать! Надо мириться с существующим, пока лучшее невозможно.

Качество выбранных также еще будет зависеть от степени культурности и развития жителей поселка. Опять таки и тут приходится мириться с несовершенством.

Но можно каждую минуту способствовать увеличению общественности, взаимному познанию и развитию сельчан. Мы увидим, что эти благоприятные условия будут сами собой увеличиваться, стоит только ступить на путь широкой общественности и на путь отбора.

Ирландские крестьяне собирают урожай картофеля, 1880 г.

Итак, каждая община – человек в 500 или в 1000 – выберет одного или нескольких людей с теми качествами, которые, по мнению выборщиков, достаточны будут для управления и процветания коммуны.