Miguel Sabadell - Магнетизм высокого напряжения. Максвелл. Электромагнитный синтез

НАУКА. ВЕЛИЧАЙШИЕ ТЕОРИИ

Пер. с исп. — М.: Де Агостини, 2015. — 176 с.

ISSN 2409-0069

© Miguel Angel Sabadell, 2013 (текст)

© RBA Collecionables S.A., 2013

© ООО «Де Агостини», 2014-2015

Еженедельное издание

Иллюстрации предоставлены:

Archivo RBA: 36,43а, 62,66,74,77,79а, 79Ь, 98,115ai, 115ad, 115Ы, 115bd, 119,127,143а, 147,154,164,165; Getty Images: 93,143Ы, 143bd; Immanuel Giel: 39; James Clerk Maxwell Foundation: 25ai, 25b; NASA: 95; National Portrait Gallery: 43bd; Scottish National Portrait Gallery: 25ad; Kim Traynor: 43Ы; Universidad de Glasgow: 28; Joan Pejoan.

Когда во второй половине XVIII века Лавуазье представил список элементов, из которых состоит мир, он разделил их на четыре группы. В первую входили металлы, такие как свинец и железо (всего 17), во вторую — «земельные»: кремний, магний, кальций и алюминий, в третью — элементы, образующие кислоты, такие как сера, фосфор и углерод; и, наконец, четвертая группа состояла из кислорода, азота и водорода. Кроме того, отдельно значились вещества, не имеющие массы, невесомые — свет, теплород, эфир (субстанция, которая заполняла пространство и позволяла свету путешествовать по нему), электрический и магнитный флюиды. Эти пять веществ оставались загадочными, двойственными и недостижимыми до самого XIX века. «Невесомые тепло, электричество и любовь владеют миром», — писал в 1858 году Оливер Венделл Холмс, американский врач, обладавший тонким чувством юмора.

Однако к середине XIX века представления изменились. Теплород (вещество, которое, как считали, ответственно за нагрев предметов) исчез из книг по физике благодаря усилиям многих ученых: Бенджамина Томпсона, Джеймса Джоуля, Уильяма Томсона, Германа фон Гельмгольца... А вот исчезновением электрической и магнитной субстанций мы обязаны, прежде всего, работе единственного человека — Джеймса Клерка Максвелла. Верно, что идеи Максвелла основывались на работах таких гигантов, как великий Майкл Фарадей, но концептуальная революция, к которой Максвелл привел нас и которая открыла двери физике XX века, была исключительно его достижением. Не зря Альберт Эйнштейн писал: «Одна научная эпоха закончилась, а другая началась с Джеймсом Клерком Максвеллом».

Его электромагнитная теория сводится к четырем знаменитым законам Максвелла и остается одним из столпов нашего знания о Вселенной. Действительно, теория относительности частично возникла из-за невозможности примирить электромагнитную теорию Максвелла с механикой Ньютона. Нужно было выбрать либо одну, либо другую, и Эйнштейн решил противостоять Ньютону. Кроме того, электромагнитная теория Максвелла, которую он сформулировал в «Трактате об электричестве и магнетизме» (1873), выстояла во время глубоких изменений и революций, происходивших в физике в течение XX века. Это в высшей степени основной элемент нашего понимания реальности, от мельчайших ее представителей — мира атомов — до самых больших —скоплений галактик. Идеи Максвелла настолько отличались от общепринятых взглядов того времени, что его современники не знали, что с ними делать; большинство ученых были растеряны, и даже его самые верные друзья считали его просто фантазером. Мало того: ученый говорил им, что пространство, окружающее электрические заряды и магниты, не пустое, а содержит «нечто», придающее ему новые свойства, видимый эффект которых заключается в существовании электрической и магнитной сил. Каждый раз, когда магнит движется или меняется электрический ток, образуется волна, и она распространяется по пространству так же, как это делают волны в пруду, если бросить в него камень. И самое удивительное: эта волна и есть свет. Таким образом, Максвелл объединил в одной формулировке электричество, магнетизм и свет. Неудивительно, что в ответ на такой концептуальный поворот его коллеги молчали. Только в 1888 году, почти через десять лет после его смерти, его электромагнитная теория света, как он окрестил ее в 1864 году, была принята. И все благодаря тому, что один из лучших немецких физиков того времени, Герман фон Гельмгольц, предложил Берлинской академии наук выдать премию тому, кто экспериментально докажет, что теория Максвелла верна. Сегодня его подход к проблеме электромагнетизма стал тем способом, которым физики изучают остальные основные силы природы. А его работа по кинетической теории газов открыла двери двум большим научным революциям XX века, вызванным теорией относительности и квантовой теорией.

Только этого было бы достаточно для того, чтобы имя Максвелла светилось яркими неоновыми буквами в истории науки. Однако этот ученый сделал гораздо больше. Он был первым, кто создал количественную теорию цвета и объяснил, как можно образовать любой оттенок любого цвета на основе трех первичных (красного, зеленого и синего), в чем мы убеждаемся каждый день, когда включаем телевизор. Он сделал первую цветную фотографию в истории и доказал, что кольца Сатурна образованы мириадами метеоритов. Кроме того, Максвелл ввел статистические методы в физику, создав целую дисциплину, которая получила название статистической физики и занимается изучением материи. Ученый заложил основы кинетической теории газов, объясняющей поведение газа на основе движения образующих его молекул, и связал скорость и энергию каждой частицы газа с его макроскопическими свойствами, такими как температура или давление. Он также участвовал в постройке Кавендишской лаборатории в Кембриджском университете и был первым ее руководителем. Этот центр на сегодняшний день вырастил наибольшее число нобелевских лауреатов. Все вышеперечисленное ставит Максвелла в один ряд с Ньютоном и Эйнштейном, хотя очень небольшому числу людей знакомы его имя и его интеллектуальный подвиг.

Как ни удивительно, один из самых острых умов XIX века не получил заслуженного признания в собственной стране. Нет пророка в своем отечестве. При жизни Максвеллу вручили мало наград (например, была признана работа по теории цветов). Это забвение длилось долгое время. Когда Лондонское королевское общество в 1960 году отмечало 300-летие своего создания, на празднике присутствовала королева Елизавета, которая в своей речи похвалила работу большого числа его членов, и мы можем предположить, что этот список был предоставлен ей самим обществом; Максвелл не был упомянут.

Джеймс Клерк Максвелл верил в научный прогресс, в «приближение истины», как он сказал в своей инаугурационной лекции в Кембридже, когда начал руководить Кавендишской лабораторией. Хотя чувство долга вынуждало его постоянно занимать определенные научные должности, его истинной молчаливой обязанностью всегда была роль исследователя, получающего удовольствие от познания природы.