Стивен Хокинг - Высший замысел. Взгляд астрофизика на сотворение мира

Большинство выдвинутых древнегреческими философами концепций, настолько же глубоких, как некоторые их догадки о природе, не прошли бы проверку на научную достоверность в настоящее время. В первую очередь это связано с тем, что греки не изобрели научного метода, а потому их теории не продили экспериментальную проверку. Стало быть, если один ученый утверждал, что атом движется по прямой, пока не столкнется с другим атомом, а второй – что он движется по прямой, пока не ударится о циклопа, то не было объективного способа разрешить их спор. Кроме того, не было четкого разделения между законами человеческими и законами физики. Например, в V в. до н. э. Анаксимандр написал, что все сущее происходит из первовещества и возвращается в него, дабы «заплатить за свои проступки и понести наказание». По мнению ионийского философа Гераклита (ок. 535–475 гг. до н. э.), Солнце ведет себя так, а не иначе, поскольку в противном случае богиня справедливости его накажет. Несколько столетий спустя стоики (представители греческой философской школы, возникшей примерно в III в. до н. э.) провели границу между нормами поведения людей и законами природы, но при этом отнесли правила человеческого поведения, которые считали универсальными (такие как поклонение богам и послушание родителям), к категории законов природы. И наоборот, они часто описывали физические процессы в юридических терминах и верили, что к их выполнению необходимо принуждать несмотря на то, что объекты, от которых требуется «повиновение» законам, являются неодушевленными. Но если уж людей трудно заставить соблюдать правила дорожного движения, то представьте, насколько сложно убедить астероид двигаться по эллиптической траектории.

Эта традиция еще много столетий продолжала оказывать влияние на мыслителей, пришедших на смену греческим. В XIII в. раннехристианский философ Фома Аквинский (ок. 1225–1274) принял эту точку зрения и использовал ее для доказательства существования Бога: «Отсюда ясно, что их [вещей, лишенных разума] целеустремленность не случайна, а направляема сознательной волей … [Поэтому] их направляет нечто разумное и сознающее» [1] Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть I. Пер. с лат. С. Еремеева, А. Юдина – Киев: Ника-Центр, Эльга; Москва: Элькор-МК, 2002. – 560 с. С. 27. . Даже уже в XVI в. великий немецкий астроном Иоганн Кеплер (1571–1630) считал, что планеты обладают чувственным восприятием и сознательно подчиняются законам движения, которые были усвоены их «умом».

Представление о сознательном повиновении законам природы отражает тот факт, что внимание людей античности было сосредоточено на решении вопроса о том, почему природа ведет себя именно таким образом, а не как она устроена. Аристотель, отвергавший идею науки, базирующейся преимущественно на наблюдениях, был одним из главных сторонников этого подхода. В любом случае проведение точных измерений и математических расчетов в древности было затруднительным. Десятичная система счисления, удобная для арифметических расчетов, появилась лишь около 700 г., когда индийцы добились первых больших успехов в превращении этого метода в эффективный инструмент. Знаки «плюс» и «минус» появились только в XV в. До XVI в. не существовало ни знака равенства, ни часов, способных отмерять время с точностью до секунды.

Однако Аристотель не считал проблемы в измерениях и расчетах препятствиям для развития физики, способной давать количественные предсказания. Скорее, он не считал нужным выполнять их. Вместо этого Аристотель построил свою физику на принципах, привлекавших его с интеллектуальной точки зрения. Он отбрасывал факты, которые считал непривлекательными, и сосредоточивал свои усилия на причинах, из-за которых все происходит, тратя относительно мало энергии на выяснение подробностей того, что именно происходит. Аристотель корректировал свои выводы, только когда их очевидное расхождение с наблюдениями уже нельзя было игнорировать. Но эти исправления зачастую представляли собой объяснения для каких-то частных случаев и помогали лишь сгладить противоречия. Таким образом, как бы сильно его теория ни расходилась с реальностью, он всегда мог изменить ее настолько, чтобы казалось, что противоречие устранено. Например, согласно его теории движения, тяжелые предметы падают с постоянной скоростью, пропорциональной их весу. Чтобы объяснить тот факт, что предметы в процессе падения явно набирают скорость, он придумал новый принцип, согласно которому объекты, приближаясь к своему естественному месту покоя, движутся более радостно и ускоряются. Сегодня этот принцип больше подходит для описания поведения некоторых людей, чем неодушевленных предметов. Несмотря на то, что теории Аристотеля зачастую не имели большой ценности с точки зрения предсказания явлений, его подход к науке господствовал в западном мышлении почти две тысячи лет.

Христианские преемники греческих мыслителей отвергли идею о том, что Вселенная управляется беспристрастными законами природы. Они также не соглашались с мыслью, что люди не занимают привилегированного места во Вселенной. И хотя в эпоху Средневековья не было единой последовательной философской системы, считалось, что Вселенная – это «игрушечный домик» Бога и что религия куда более достойна изучения, чем явления природы. Действительно, в 1277 г. парижский епископ Темпье, действуя по поручению папы римского Иоанна XXI, опубликовал список из 219 заблуждений (ересей), которые подлежали осуждению. В этом списке была и идея о том, что природа подчиняется своим законам, поскольку эта мысль противоречила идее о всемогуществе Бога. Любопытно, что несколько месяцев спустя папа римский Иоанн погиб из-за проявления закона всемирного тяготения – на него упала крыша его дворца.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть I. Пер. с лат. С. Еремеева, А. Юдина – Киев: Ника-Центр, Эльга; Москва: Элькор-МК, 2002. – 560 с. С. 27.