Кристоф Гальфар - Принц из страны облаков

Теряя один или несколько электронов, атомы становятся положительно заряженными; такие атомы называются ионами. Ионами наполнен верхний слой нашей атмосферы, который носит название ионосферы. Она находится на высоте между 50 и 1000 км.

Лейтенант достиг края равнины первым. Он поставил у подножия двух наползавших друг на друга облаков красные фонари. Тристам и Том увидели, как полицейские из отряда лейтенанта разгоняются, прыгают между сигнальными огнями и исчезают в облачной мгле.

— Сюда! — проорал Вакинг, указывая на два красных пятна. — Прыгайте!

Не замедляя хода, Тристам и Том прыгнули. Их подбросил могучий порыв ветра. Барахтаясь в воздухе, они полетели вверх и вперед, а потом спланировали на твердую дорожку метрах в пятнадцати от вала. Сигнальные огни погасли; бойцы, затаив дыхание, ждали своего начальника. Наконец рядом приземлился Вакинг.

— Вперед! — крикнул он, распрямляясь.

Спецгруппа рванулась с места и растворилась в облаке.

Добежав до ветряного вала, солдаты тирана напряженно всматривались в туман, поглотивший беглецов. Сержант попытался разглядеть их следы или отыскать какую-нибудь тропку, но не смог: облако было слишком плотным. Он понимал, что его жизнь висит на волоске — снегобой мог появиться с минуту на минуту, и оплошности он не простит.

Сержант повернулся к солдатам и ткнул пальцем в одного из них:

— Ты, прыгай!

Солдат в ужасе попятился. Сержант навел на него арбалет.

— Считаю до пяти.

У несчастного не было выхода. Он разбежался и прыгнул. Но ему не повезло — он не попал на твердую поверхность по ту сторону вала и полетел вниз с головокружительной высоты. Его дикий вопль потонул в реве ветра.

— Следующий! — скомандовал сержант, взяв на прицел другого солдата. — Там наверняка есть проход. И до появления снегобоя мы его найдем.

Густой туман, соединявший в себе, казалось, все оттенки серого цвета, окутывал Тристама, Тома, лейтенанта и его бойцов. Они гуськом бежали по дороге, вившейся в узкой долине между двумя колоссальными облаками.

Порывы ветра окатывали их мириадами мельчайших брызг, сорванных с рыхлых облачных склонов, которые, осыпаясь, покрывались уступами и бороздами. Цепочка беглецов, пробиравшаяся между двумя воздушными громадами, напитанными водяным паром, напоминала сейчас отряд торопливых муравьев. Если не считать небольших просветов вверху, сквозь которые проглядывала синева далекого неба, в этом сплошном сером мареве не было ни единого цветного пятна.

Тристам и Том бежали последними. Вдруг послышалось какое-то глухое потрескивание, заставившее друзей вздрогнуть.

— Что это? — съежился Тристам, испуганно глядя на ходившие ходуном отвесные склоны облаков.

— ЛОЖИСЬ! — закричал лейтенант.

Из облака слева от них с треском вырвалась и тут же растаяла в яркой вспышке синяя электрическая дуга. Раздался оглушительный, невыносимой силы грохот.

Том обхватил голову руками: ему казалось, что планета раскололась пополам. Он не удивился бы, если б узнал, что присутствует при конце света. Но облако оставалось целым и невредимым; грохот стих.

— Встали, бежим! — крикнул лейтенант, и Том бросился за остальными.

Тристам остался сидеть на корточках, его трясло. Кристалл снова обжег ему грудь. В тот момент, когда небо выплеснуло свою ярость, он закрыл глаза, и перед ним явилось новое видение. Он увидел Землю целиком, как будто смотрел на нее из космоса, — всю, с омывающими ее воздушными течениями, с могучими, неудержимыми ветрами. На мгновение ему открылись красота и мощь Земли.

«Как же она прекрасна!» — подумал Тристам, открыл глаза и увидел спины быстро удаляющихся бойцов.

Мир исчез, потонул в пугающей, беловато-серой мгле. Но Тристам, хотя его еще била дрожь, не чувствовал страха. Он знал, что Земля с ним, что она его не оставит.

Из тумана вынырнул Том, который заметил отсутствие друга и вернулся за ним.

— Тебе плохо? — спросил он.

— Нет, наоборот, — ответил Тристам, чувствуя, как, вопреки опасности, его переполняет радость. — Пойдем!

Они быстро побежали по дороге, догоняя остальных. Облака заметно светлели, как будто суля конец испытаний. Свет становился ярче буквально с каждым шагом.

Внезапно туман рассеялся: друзья выбежали на чистое место и остановились.

Внизу под ними простиралась поверхность Земли.

Тристам широко распахнул руки, словно желая заключить в объятья этот необозримый простор.

— Ты только посмотри!

Том, у которого от увиденной красоты перехватило дыхание, не отвечал. Он тоже видел земную поверхность впервые в жизни.

Материк, лежавший внизу, заполнял все видимое пространство, вплоть до горизонта, где высились скалистые горы, прочерчивая отчетливую границу между пламеневшей в солнечных лучах Землей и глубокой синевой небес. Там и тут плавали одинокие облака. Иные напоминали небольшие клубы белого дыма, другие, гигантского размера, имели форму башен.

— Все это великолепие чего-то стоит лишь тогда, когда мы любуемся им вместе с теми, кого любим, — раздался мрачный голос лейтенанта.

Бесстрастно наблюдая происходящее, он стоял у них за спиной, рядом с небольшим просветом в облаке. Теперь, когда побег близился к успешному завершению, бодрое настроение Вакинга снова сошло на нет.

— Взлет через несколько минут, — объявил он, — оставайтесь здесь, пока мы готовим машины. Никуда не отлучайтесь. И не свалитесь вниз — возможностей свернуть себе шею еще будет предостаточно.

— Мы оторвались от врагов? — спросил Тристам. — Они нас не догонят?

Вакинг утвердительно кивнул, потом отрицательно покачал головой. Да, оторвались. Нет, не догонят. Даже если солдаты тирана отыскали тропу между облаками, они не смогли ею воспользоваться: Зельда Хизер перенаправила воздушные потоки от городской ветряной станции таким образом, чтобы разрушить эту тропу. К тому времени как снегобой и его люди вернутся назад и поднимут в воздух свои самолеты, беглецы улетят слишком далеко.

— Значит, вы возьмете нас в Синти Таун? — спросил Том, боявшийся, что лейтенант оставит их с Тристамом где-нибудь на полпути и отправится спасать Миртиль без них.

Вакинг кивнул — правда, не слишком решительно…

Том и Тристам радостно переглянулись.

— Бой — не самое веселое занятие, есть вещи и поприятней, — заявил лейтенант и, повернувшись, пошел прочь.