Пол Хэлперн - Коллайдер

Если магнитное поле и энергию наращивать до высоких значений слишком быстро, это приводит к ужасным последствиям, а именно происходит обжиг. Другими словами, из-за внутренних колебаний отдельные детали перегреваются и разрушают сверхпроводящее состояние. В итоге магнит становится обычным проводником, и его поле падает до неприемлемо низких значений. Чтобы избежать этих никому не нужных проблем, проводят так называемую закалку: интенсивность магнитного поля сначала медленно увеличивают, потом чуть-чуть понижают, затем снова увеличивают и так далее. Процесс чем-то напоминает наши действия перед купанием в горячей ванне: сначала потихоньку пробуешь воду и ногу отдергиваешь, потом снова погружаешь - и так пока не привыкнешь к поначалу обжигающему теплу.

Как научная, так и техническая команды полностью осведомлены о пределе возможностей БАК. У каждого аппарата есть присущие ему ограничения, связанные с его конструкцией. Скажем, из-за конечной фокусирующей способности магнитов светимость пучков не превышает некоторого значения. Экспериментаторы и инженеры имеют это в виду и заранее думают о том, как прибор можно усовершенствовать. Примечательно, что пока одни члены коллаборации готовят и проводят текущие эксперименты, другие в это время набрасывают возможные схемы модернизации детекторов и ускорителей на много лет вперед. Планируемое увеличение светимости, могущее вывести БАК на качественно новый уровень, активно обсуждается уже сейчас. Современная физика элементарных частиц не может позволить себе жить только сегодняшним днем. Часть научной группы решает насущные проблемы, а часть должна думать о проблемах, которые возникнут завтра или через несколько десятилетий.

За всеми этими приготовлениями ученые стараются не потерять из виду леса. Казалось бы, пройдут года, прежде чем они воочию увидят плоды своих трудов, но для истории науки, насчитывающей тысячелетия, это ничто. Обнаружение бозона Хиггса и/или открытие суперсимметричных партнеров может определить развитие всей теоретической физики на десятилетия вперед. Еще одна область, которой открытий БАК не хватает, как воздуха, - это астрономия. Астрономы надеются, что прогресс в физике элементарных частиц поможет им раскрыть величайшую тайну небесного мира: из чего состоят темная материя и темная энергия - субстанции, на которые реагирует светящееся вещество, но которые сами тщательно скрывают свою природу и происхождение?

Один из срочных вопросов, на которые БАК, возможно, даст ответ, далек от теоретических измышлений и имеет самое что ни на есть прямое отношение к нам. Вот уже несколько десятилетий астрономия силится разгадать трудную загадку. Если подсчитать всю массу и энергию в космосе, оказывается, что львиная доля материи скрыта от наших глаз. По современным подсчетам, светящееся вещество составляет всего 4% от полного количества материи во Вселенной. В эту жалкую долю входит все, что сделано из атомов: от газообразного водорода до железных ядер планет вроде Земли. Примерно 22% приходится на темную материю, компоненту вещества, которая не излучает электромагнитных волн и дает о себе знать только посредством своего гравитационного поля. Наконец, современные данные говорят, что 74% находится в форме темной энергии, материи неизвестной природы, заставляющей Вселенную расширяться ускоренно. Одним словом, Вселенная - это несобранная мозаика. Может быть, недостающие кусочки поможет найти БАК?

Гипотезы о скрытой материи начали высказываться задолго до того, как эта проблема была признана широкой научной общественностью. Первые подозрения о том, что помимо видимого вещества Вселенную в узде держит нечто еще, появились в 1932 г. Голландский астроном Ян Оорт подсчитал, что звезды во внешних областях галактик двигаются так, будто на них действует гораздо большее тяготение, чем то, которым обладает наблюдаемая материя. Млечный Путь по сути своей похож на гигантскую карусель с лошадками. Звезды вращаются вокруг галактического центра, одни чуть ближе, а другие чуть дальше от диска Галактики. Оорт измерил их скорости и нашел, какой должна быть гравитационная сила Млечного Пути, чтобы она удерживала звезды вблизи галактической плоскости и не давала Галактике рассыпаться. Зная эту силу, Оорт оценил полную массу нашей звездной системы (эта величина сегодня известна как предел Оорта). Результат оказался неожиданным: она была в два раза больше наблюдаемой массы излучающих свет звезд.

В следующем году физик болгарского происхождения Фриц Цвикки, работавший в Калтехе, независимо исследовал, сколько нужно гравитационного «клея», чтобы удержать вместе богатое скопление галактик в созвездии Волосы Вероники [25]. Расстояния между галактиками в группе большие, из-за чего Цвикки и получил для гравитационной силы большую величину. По ней можно было посчитать количество материи, необходимой, чтобы такую силу создать. Цвикки изумился, увидев, что оно в сотни раз превосходит массу видимого вещества. Похоже, эта объемистая структура стояла на замаскированных подпорках, которые одни только и могли ее удержать в устойчивом состоянии.

В 30-х гг. XX в. ученым о Вселенной мало что было известно, если не считать обнаруженного Хабблом расширения. Даже представление о других галактиках как об «островных вселенных», подобных Млечному Пути, находилось в зачаточном состоянии. Неудивительно, что при таком младенческом возрасте физической космологии на необыкновенные открытия Оорта и Цвикки почти никто не обратил внимания. Прошли годы, прежде чем астрономы осознали их значение.

Теперешним интересом к темной материи мы обязаны смелости молодой Веры Купер Рубин, которая вопреки всем предрассудкам того времени (на женщин-астрономов тогда смотрели искоса) решила заняться астрономией. Рубин родилась в Вашингтоне, округ Колумбия, и с детства засматривалась из окна своей комнаты на звезды. Любила читать книжки по астрономии, особенно биографию Марии Митчелл, получившей международное признание благодаря открытию кометы. Путь Веры Рубин к своей мечте нельзя назвать легким: астрономическое сообщество напоминало в те годы закрытый клуб с яркой табличкой на двери «Женщинам вход воспрещен».

Рубин потом вспоминала: «Когда я училась в школе, мне твердили, что мне нигде не добиться места астронома и что я должна заняться чем-нибудь другим. Но я никого не слушала. Если тебе и вправду чего-то хочется, надо брать и делать и, наверное, иметь смелость что-нибудь изменить в этой области» 86.