Кристен Годси - Почему у женщин при социализме секс лучше [Аргументы в пользу экономической независимости] [litres]

С середины XIX в. европейские социологи утверждали, что женский пол находится в беспрецедентно невыигрышном положении в экономической системе, ставящей прибыль и частную собственность выше человека. На протяжении 1970-х гг. социалистки-феминистки США также пришли к выводу, что уничтожить патриархат недостаточно. Эксплуатация и неравенство сохранятся до тех пор, пока финансовая элита паразитирует на покорных женщинах, бесплатно поставляющих рабочую силу. Однако эта ранняя критика основывалась на абстрактных теориях при недостатке эмпирических свидетельств. Очень постепенно, на всем протяжении первой половины XX в., новые правительства стран демократического социализма и государственного социализма в Европе проверяли эти теории на практике. Политические лидеры Восточной Германии, Скандинавии, Советского Союза и Восточной Европы поддерживали идею эмансипации женщин путем их полного включения в рабочую силу. Скоро эти идеи проникли в Китай, на Кубу и во множество только что обретших независимость стран по всему миру. Эксперименты с экономической независимостью женщин питали женское движение XX в. и революционизировали сферу жизненного выбора женщин, прежде ограниченного домашними заботами. Нигде в мире не было столько трудящихся женщин, сколько в социалистических странах [10] International Labor Organization, “Women in Economic Activity: A Global Statistical Survey (1950–2000),” A Joint Publication of the International Labor Organization and INSTRAW, 1985. .

Эмансипация женщин вдохновила идеологию практически всех социалистических стран. Франко-русская революционерка Инесса Арманд произнесла ставшие знаменитыми слова: «Если освобождение женщин немыслимо без коммунизма, то коммунизм немыслим без освобождения женщин». Хотя между странами наблюдались важные различия, и ни одна на практике не достигла полного равенства, эти государства действительно вложили огромные средства в образование и обучение женщин и их продвижение в профессии, где прежде господствовали мужчины. Понимая требования репродуктивной биологии, они также старались социализировать домашний труд и воспитание детей, создав сеть государственных яслей, детских садов, прачечных и кафе. Длительные декретные отпуска с сохранением рабочего места и льготы на детей позволили женщинам обрести по крайней мере подобие баланса между работой и семьей. Более того, государственный социализм XX в. улучшил материальные условия миллионов женщин; материнская и младенческая смертность снизились, увеличилась продолжительность жизни, практически исчезла неграмотность. Приведу лишь один пример. Большинство албанских женщин были неграмотны до принятия социализма в 1945 г. Всего через десять лет все население страны моложе 40 лет умело читать и писать, а к 1980-м гг. половину студентов албанских университетов составляли женщины [11] Слова Инессы Арманд цит. в: Barbara Evans Clements, Bolshevik Feminist: The Life of Aleksandra Kollontai (Bloomington: University of Indiana Press, 1979), 155; Fatos Tarifa, “Disappearing from Politics (Albania),” in Women in the Politics of Postcommunist Eastern Europe , edited by Marilyn Rueschemeyer (Armonk, NY: M. E. Sharpe, 1998), 269. .

Каждая страна следовала собственной политике, но в общем социалистические правительства уменьшили экономическую зависимость женщины от мужчины, сделав мужчин и женщин равноправными получателями услуг социалистического государства. Эти меры помогли отвязать любовь и интимные отношения от экономических соображений. Если женщины имеют собственный источник дохода, а государство гарантирует социальную защищенность в преклонном возрасте, в случае болезни или инвалидности, у женщин нет экономических оснований сохранять сопряженные с насилием, неудовлетворяющие или по иной причине нездоровые отношения. В таких странах, как Польша, Венгрия, Чехословакия, Болгария, Югославия и Восточная Германия, экономическая независимость женщин вылилась в культуру, в которой личные отношения могли быть освобождены от влияния рынка. Женщинам не приходилось выходить замуж за деньги [12] Katherine Verdery, What Was Communism and What Comes Next (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1996); Josie McLellan, Love in the Time of Communism: Intimacy and Sexuality in the GDR (New York: Cambridge University Press, 2011). Другие источники рассматриваются в следующих главах. .

Разумеется, как видно из опыта Восточной Европы, не следует игнорировать оборотную сторону. Права женщин в странах Восточного блока не включали заботу об однополых парах и носителях гендерной неконформности. Аборт являлся основным способом регулирования рождаемости в странах, где его можно было сделать по собственному желанию. Большинство государств Восточной Европы активно подталкивало женщин к материнству; в Румынии, Албании и сталинском СССР женщин вынуждали сохранять нежеланных детей. Правительства в социалистических государствах подавляли обсуждение проблем сексуальных домогательств, домашнего насилия и изнасилований. Кроме того, несмотря на старания вовлечь мужчин в работу по дому и уход за детьми, мужчины противились этому. Многие женщины испытывали двойной гнет обязательного официального трудоустройства и домашних забот, что превосходно описано в блестящей повести Натальи Баранской «Неделя как неделя». Наконец, ни в одной стране права женщин не продвигались как проект в поддержку женского индивидуализма или самореализации. Вместо этого государство поддерживало женщин как работников и матерей, чтобы они могли полнее участвовать в коллективной жизни страны [13] Susan Gal and Gail Kligman, The Politics of Gender After Socialism (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2000). .

После падения Берлинской стены в 1989 г. новые демократические правительства быстро приватизировали государственные активы и демонтировали системы государственной социальной поддержки. Мужчины в этих новорожденных экономиках сохранили свою «естественную» роль главы семьи, а женщинам предлагалось вернуться в дом в качестве матерей и жен на обеспечение мужей. По всей Восточной Европе националисты после 1989 г. утверждали, что капиталистическая конкуренция освободит женщин от приснопамятного двойного бремени и восстановит семейную и общественную гармонию, позволив мужчинам вернуть свою маскулинную власть в качестве кормильцев. Однако это означало, что мужчины вернули финансовый контроль над женщинами. Например, знаменитый историк-сексолог Дагмар Херцог в конце 2006 г. переговорила с рядом мужчин в возрасте около 50 лет из Восточной Германии. По их словам, их очень раздражало, что женщины Восточной Германии имели такую сексуальную самодостаточность и экономическую независимость. «Деньги были бессильны. Несколько лишних восточногерманских марок, которые мог заработать доктор по сравнению, скажем, с артистом театра, абсолютно ничего не давали, объясняли они, в соблазнении или удержании женщины, как это позволяла зарплата врача на Западе. “Нужно было быть интересным”. Какая досада! “Сейчас, в объединенной Германии, у меня как у мужчины гораздо больше власти, чем когда-либо было в эпоху коммунизма”, – признался один из восточных немцев». Более того, после публикации моей колонки в The New York Times «Почему женщины при социализме имеют лучший секс» я дала интервью Дагу Хенвуду в его радиопрограмме Behind the News. Одна слушательница, 46-летняя женщина, родившаяся в Советском Союзе, прислала на адрес шоу электронное письмо, где писала, что я «попала в точку» в своем рассмотрении романтических отношений в «прежней стране», в ее терминологии, «а также в том, как мужчины властвуют над женщинами с помощью денег здесь [в Соединенных Штатах]» [14] Janine R. Wedel, Collision and Collusion: The Strange Case of Western Aid to Eastern Europe, 1989–1998 (New York: St. Martin’s, 1998); цит. по: Dagmar Herzog. “Post Coitum Triste Est…? Sexual Politics and Culture in Postunification Germany,” German Politics and Society 94, no. 28 (2010): 111–140; цитату о Советском Союзе приводит Даг Хенвуд в личной электронной переписке с автором от 18 августа 2017 г. .