Ирвинг Гофман - Ритуал взаимодействия

За это и другие предположения я благодарен Кэтлин Арчибальд.

Известные фирмы, специализирующиеся на мошеннических игровых устройствах, продают по-разному изготовленные игральные кости, которые обеспечивают покупателю выбор между пятью или шестью степенями того, что называют «силой». Возможно, что это ранжирование абсолютно достоверно. Но ни одна компания не исследовала игровые кости любой заявленной силы в течение достаточно длинных серий проб, чтобы обеспечить достаточный уровень достоверности суждений о выгоде, которую дают потребителю эти мошеннические игральные кости.

Вслед за Knight F. Risk, Uncertainty and Profit. Boston: Houghton Mifflin, 1921 (особенно главы 7 и 8), в литературе понятие «риск» используется по отношению к решениям, где известны возможные результаты и их вероятность, а понятие «неопределенность» — когда вероятности разных результатов неизвестны или даже непознаваемы. Например, см. Luce R., Raiffa Н. Games and Decisions. New York: Wiley & Sons, 1958. p. 13 (рус. пер.: Льюис Р.Д., Райфа Х. Игры и решения. М.: Изд-во иностр. лит., 1961, — Примеч. ред. ). Вслед за Дж. Коэном Б. Фокс ( Fox В. Behavioral Approaches to Accident Research. N.Y.: Association for the Aid to Crippled Children, 1961. p. 50) предлагает использовать термин «опасность» для объективно рискованных шансов, а «риск» — для субъективных оценок опасности. Б. Фокс приравнивает это к немного другому различию: между риском, воспринимаемым как внутренне присущий ситуации, и риском, воспринимаемым как намеренно предпринятый. См. также Cohen J. Behaviour in Uncertainty. London: George Allen and Unwin, 1964. p. 63.

Концепция полезности и экспериментальные техники вынужденного выбора между одиночными исходами и парами, связанными по теории вероятностей, могут послужить попытке сведения этих переменных в единую схему. Однако эти попытки могут быть взяты под сомнение. В реальности многие игры неизбежно предполагают недооценку игроком риска (при фокусировании его на возможностях) или неосознание возможности (при внимании к риску). Приложение идеи полезности к этой недооценке для уравновешивания ставок вряд ли поможет.

Хотя, конечно, его выбор средств убивания времени может быть характерен для него.

Свободное время может быть любой протяженности, от нескольких секунд до нескольких лет. Оно наступает между выполнением заданий на работе, в дороге от дома до работы, дома после вечерней трапезы, во время уикенда, ежегодных отпусков, выхода на пенсию. (Существует также — главным образом в воображении — время ухода от обыденной жизни, которое Георг Зиммель называет «приключение».) Когда убивается свободное время, это предположительно делается с помощью добровольно выбранной деятельности, обладающей чертами завершенной самодостаточности. Заполняет ли человек свое свободное время имеющей или не имеющей последствия деятельностью, он обычно должен оставаться поблизости или в пределах досягаемости от местоположения серьезных должностных обязанностей, от своей работы. Отметим, что убиваемое свободное время нужно отличать от близкого ему времени, которое вынуждены «тянуть» безработные люди и которое они не могут расценивать как заслуженную передышку между прошлыми и будущими обязанностями.

В нашем урбанистическом обществе человек, как правило, периодически контролирует время и почти всегда может довольно точно оценить его. Даже дремлющие люди могут постоянно ориентироваться во времени. Столкнувшись в каком-то случае с тем, что «время ушло незаметно», человек на самом деле может иметь в виду один или два часа. Обнаружив, что его часы остановились, он может выяснить, что в действительности это случилось лишь несколько минут назад и что он, видимо, постоянно контролирует время.

San Francisco Chronicle, March 10, 1966.

Там же, May 6, 1966.

В вымышленных литературных мирах преступления (так же как структурно подобные им тайные операции различных правительственных агентов) осуществляются в условиях длинной последовательности потенциальных и реальных помех, каждая из которых с большой вероятностью может все разрушить. Герою удается выживать от эпизода к эпизоду, но только грубо нарушая законы вероятностей. Те из молодых претендентов на эти роли, кто склонен к вероятностному мышлению, должны быть в душе разочарованы.

Представители теории принятия решений в настоящее время демонстрируют, что почти любую ситуацию можно с пользой представить как матрицу платежей, включающую все возможные результаты, где каждый результат характеризуется ценностью, соотнесенной с его вероятностью. В итоге поведение, которое может строиться как непроблематичное и автоматическое или как обязательная реакция на негибкие традиционные требования, может быть переформулировано как рациональное решение, добровольно принятое в отношении определенных альтернатив. Далее, так как выбор делается из множества исходов, обладающих лишь вероятностью осуществиться, или, если вероятность исхода высока, он только с определенной вероятностью будет удовлетворительным, решение может рассматриваться как рассчитанный риск, практическая азартная игра. Характерно, что матрица результатов одинаково хорошо работает и с возможными исходами, вероятность которых является природной закономерностью (как, например, когда решение о вторжении рассматривает вероятность хорошей или плохой погоды в нескольких возможных пунктах высадки), и с исходами, вероятностные характеристики которых специально заданы с помощью игрового оборудования (как тогда, когда одна из доступных альтернатив включает игру в кости ради определенного приза). Сопротивление такого рода формулировке может быть приписано нежеланию осознавать все выборы, включенные в действия человека. Принятие этой формулировки включает в какой-то мере договор с дьяволом; риск принимают, но без особого удовольствия. Каковы бы ни были социальные и политические последствия этой точки зрения теории принятия решений, можно предвидеть чисто культурный результат, а именно тенденцию все больше и больше воспринимать человеческую деятельность как практическую азартную игру. В заключение можно добавить, что атомная бомба может иметь чем-то похожий эффект — трансформацию мыслей о будущем обществе в мысли о шансах на существование будущего общества, при том, что сами эти шансы меняются от месяца к месяцу.

См. Barth F. Models of Social Organization // Royal Anthropological Institute Occasional Paper. № 23. 1966. p. 25.

Описание см. в книге Talese G. The Bridge. New York: Harper & Row, 1965.