Дэвид Харви - Социальная справедливость и город

Перераспределение дохода может быть следствием следующих изменений:

1. В распределении мест занятости и мест проживания.

2. В стоимости прав собственности.

3. В цене ресурсов для потребителя.

Эти изменения сами находятся под воздействием размещения внешних издержек и выгод в разных местах городской системы и под влиянием изменений в доступности и близости. Люди хотят контролировать эти скрытые механизмы, управляющие перераспределением, с помощью политической власти. Результаты не заставляют себя ждать и возвращаются политикам в виде «социальных и культурных ценностей», так как именно ценности — и причина, и результат: любая теория распределения дохода должна основываться на них, и при этом они сами изменяются под влиянием распределения возможностей в городской системе. Но этот социальный процесс также неотделим от пространственной организации. Внешние эффекты локализованы, так же как и места занятости или жилье, выгодные ресурсы, каналы коммуникации и пр. Политическая власть уже отчасти встроена в пространство. Многие скрытые механизмы перераспределения дохода начинают работать при выборе места расположения. Это подводит нас к последнему фундаментальному вопросу, который я хотел бы поставить в этой главе. Есть ли такие пространственные структуры или комплексы структур, которые будут усиливать равенство и эффективность в городской системе или, по крайней мере, максимизировать нашу способность контролировать скрытые властные механизмы, которые ведут к перераспределению? Это одновременно нормативный и практический вопрос, поскольку он предполагает, что мы можем объяснить нынешние распределительные эффекты, посмотрев на существующие пространственные структуры, а также задумать такие пространственные структуры, чтобы достичь поставленных целей перераспределения. Я постараюсь не разделять эти два аспекта проблемы в нижеследующем анализе.

Физическая пространственная форма городской системы — это трехмерная конструкция в евклидовой геометрии. Объекты внутри нее могут рассматриваться как точки (магазины, школы, больницы), линии (транспортные связи), участки (избирательные округа, территории) и объемы (здания). Эта форма, как предполагается, должна способствовать правильному протеканию социальных процессов. Но пространственная форма не может быть бесконечно приспособляемой, как и социальные требования к ней не всегда единодушны. Существующая физическая форма — это вынужденный компромисс между целым набором конфликтующих требований. Когда мы принимаем решение о пространственной форме, мы пытаемся достичь эффективного компромисса. Это дается непросто. Именно эта проблема породила затяжные заседания Королевской комиссии (например, комиссии Редклиф — Мода) в Британии [13] Комиссия, работавшая в Великобритании в конце 1950-х годов над проектом нового административно-территориального деления, чьи предложения так и не были приняты парламентом. — Прим. ред. и бесконечные дискуссии об относительных благах общественного контроля или о городском правительстве в США. Я не могу здесь рассмотреть все эти проблемы, поэтому просто приведу один пример.

Смешанные общественные блага, единожды произведенные, — это блага, находящиеся в открытом, но не равном доступе (в смысле количества и качества) для всех индивидов в городской системе. Таких благ достаточно много. В частности, все общие блага и услуги, доступ к которым осуществляется через определенные распределительные механизмы, попадают в эту категорию — отсюда и интерес к политике пространственных форм в городской среде. На самом деле вполне оправданно считать основную часть теории размещения отдельным видом теории, на которой строится обеспечение смешанных общественных благ (Tiebout, 1961, 80–81).

Стоит провести различение между тремя разными политическими ситуациями. Первая касается благ, которые дают выгоды всем индивидам. Здесь политическая задача заключается в том, чтобы обеспечить предоставление блага (в частном или общем порядке) в достаточном количестве и качестве в правильных местах, чтобы достичь определенных целей распределения. Вторая ситуация: смешанные общественные блага (например, загрязняющие воздух вещества) ведут к издержкам от их «неизбежного» потребления. Здесь задача политики — урегулировать структуру размещения так, чтобы минимизировать эти издержки и контролировать их распределительные эффекты. Третий случай (возможно, самый распространенный) касается неоднозначной ситуации, когда блага имеют потенциал как издержек, так и выгод.

Обеспечение выгодных смешанных общественных благ может быть реализовано с помощью частных или общественных действий. В последнем случае мы полагаемся на естественный рыночный механизм для достижения «разумной» пространственной структуры (например, размещения торговых площадей или развлекательных заведений) и, следовательно, минимизации (насколько позволяет технология производства) влияния на различие в доходах. Цены, таким образом, призваны разрешить конфликт между технологической необходимостью иметь ограниченное количество объектов производства и физической необходимостью большого числа пространственно распределенных точек потребления. Анализ Лёша (Лёш, 2007) дает нам некоторые необходимые инструменты для анализа общей формы пространственного равновесия, складывающейся в результате. Он указывает, что иерархическое решение неизбежно, поскольку функции производства, функции потребления и эластичности (в отношении цен, доходов и т. п.) значительно разнятся между собой. Ожидать, что пространственная модель частного обеспечения смешанными общественными благами будет подтверждать ожидания Лёша, было бы нереалистично по целому ряду причин (касающихся условий входа фирмы на рынок, стохастических колебаний спроса и предложения, расширения номенклатуры продукции, ограниченных территорий сбыта, интерпретации рынков и пр.). Поэтому есть достаточно веские теоретические предпосылки ожидать, что рыночный механизм будет настолько же неэффективен в приведении структуры размещения смешанных общественных благ, обеспечиваемых частными поставщиками, по отношению к равновесию по Парето, как он неэффективен на жилищном рынке. Эмпирические доказательства также подтверждают эту мысль. Давайте посмотрим на пространственное распределение супермаркетов. Супермаркет сам по себе — это смешанное общественное благо (хотя он и торгует исключительно частными товарами), и его размещение производно в основном от нахождения баланса между потребностью большего сбыта и последствиями увеличения транспортных расходов для потребителя при расширении охвата территории обслуживания. При этом Комиссия Кернера (1968, 277) указала на общий недостаток таких услуг на территориях гетто. Сложно сказать, конечно, произошло ли это в результате плохой работы рынка, недостатка времени для достижения равновесия, или социальные и экономические условия гетто делают работу супермаркета там невыгодной. Но даже в тех областях частной экономики, которые обеспечивают смешанные общественные блага (такие, как возможности покупки товаров, отдыха и т. п.), нет гарантии, что при определенных колебаниях в спросе и предложении пространственная модель автоматически будет хотя бы приближаться к Парето-оптимальному состоянию. Наличие значительных дефицитов (в смысле номенклатуры продукции и т. п.) и взаимозависимостей делает сомнительным любое предположение о «естественной» конкурентной эффективности, даже при условии первичной важности этически приемлемого распределения дохода. Поэтому имеет смысл, например, ожидать, что предприниматели разместят свои бизнесы сначала в тех районах, где конечная прибыль будет максимальной, поскольку «естественная» тенденция заключается в обслуживании более состоятельных районов, а потом — менее состоятельных, а это, как обычно, производит неявное перераспределение реального дохода. Даже в частном секторе, следовательно, есть почва для общественного вмешательства хотя бы для того, чтобы ускорить приближение к равновесию. Есть и более сильное оправдание вмешательства, если целью является достижение некоторого прогрессивного перераспределения дохода.