Мэрилин Ялом - История жены

Даже несмотря на такие фильмы, как «Мистер мама» (1983), «Трое мужчин и младенец» (1987) и «Миссис Даутфайр» (1993), в которых в юмористическом ключе изображались мужчины, выполняющие традиционно женский круг задач, в последние десятилетия XX века американцы привыкли к тому, что отец может заботиться о детях, а мать – зарабатывать. В языке появились новые понятия: «househusband», муж, ведущий домашнее хозяйство, и «stay-at-home dad», отец, сидящий дома с детьми. Такой мужчина может быть художником, писателем или попросту безработным, чья жена – успешный адвокат, доктор, дантист, бизнесмен, инженер, менеджер или ученый. Оба могут быть не слишком довольны таким положением вещей, но это не приводит к распаду семьи.

Сегодня 2 миллиона отцов сидят с детьми дома, пока их жены работают, а еще 3 миллиона работают на полставки. Теперь созываются собрания, формируются группы поддержки, возникают рассылки и сайты, посвященные отцам-домохозяевам [561] The New York Times. 2000. Jan. 2. . Хотя многие мужчины говорят, что новая роль приносит им удовольствие, они также жалуются на изоляцию, депрессию и недостаток социального статуса – те же проблемы, о которых веками твердили американские домохозяйки.

В The New York Times в январе 2000 года опубликовали письмо отца, сидящего дома, в котором говорилось: «Воспитание детей – самый тяжелый и неблагодарный труд на свете». Он добавлял: «Ведя хозяйство вот уже три года, я могу подтвердить, что правы те, кто говорит: „У женщины дел невпроворот“». Этот мужчина начал ценить «ту роль, которую женщины играют в формировании цивилизации», примерив ее на себя.

И все же лишь у немногих работающих женщин есть муж, который согласен следить за домашним хозяйством. Большинству приходится совмещать и работать в две «смены» или на двух разных фронтах. Работа и семья конкурируют между собой, особенно когда появляются дети, и почти всегда одно идет в ущерб другому. Психолог Рутеллен Йоссельсон провела исследование в группе из тридцати женщин, из которых тринадцать были работающими матерями. Она изучала их на протяжении двадцати лет начиная с 1972 года и зафиксировала, что все женщины, одновременно заботящиеся о карьере и детях, чувствуют, что разрываются между профессиональным и родительским долгом, особенно тогда, когда их дети еще малы. И все же такие работающие матери, согласно исследованию, «более довольны своей работой, чем те женщины, у которых нет детей». Они наслаждаются разнообразием своего жизненного опыта, пускай он и подразумевает беспорядочность, и не считают, что смогли бы построить более успешную карьеру, если бы у них не было детей. Напротив, семейная жизнь мотивирует их совершенствоваться профессионально [562] Josselson R. Revising Herself: The Story of Women’s Identity from College to Midlife. N. Y.; Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 200–202. .

У исследования Йоссельсон маленькая выборка, и ее интерпретация полученных результатов может быть предвзятой, поскольку, подобно многим социальным активистам, к числу которых отношусь и я, она считает, что трудиться на оплачиваемой позиции – не столько вынужденная, сколько полезная обязанность. И все же существует и иная точка зрения, которой придерживаются женщины, решившие стать домохозяйками. Выпускница Стэнфорда 1981 года, которая предпочла сидеть дома с детьми, в опросе 1991–1992 годов писала: «[Работа по дому] не престижное, но важное занятие. Мать ставит заботу о детях выше удовлетворения собственных амбиций, и этот важный шаг должен быть оценен обществом». Другая участница исследования, также домохозяйка, была менее велеречива: «Я сочла, что работать и растить детей одновременно слишком тяжело, и поэтому бросила работу» [563] Strober M. H., Chan A. M. K. Op. cit. P. 94, 103. . Большая часть домохозяек были довольны своим выбором, хотя иногда им не хватало интеллектуальной активности и общества взрослых людей, которые подразумевает работа вне дома.

Авторы этого исследования, Мира Стробер и Агнес Чан, не заметили значительной разницы между доходом супругов, чьи жены сидели дома либо работали. Однако значительной была разница в происхождении жен. Женщины из семей с высоким достатком «с большей вероятностью, чем их однокурсники, становились домохозяйками» – вероятно потому, что им была привычна модель зажиточной семьи, во главе которой стоял успешный глава семейства, и потому, что они всегда могли вернуться под родительское крыло в случае развода [564] Ibid. P. 98–99. .

Только треть стэнфордских выпускниц 1981 года с детьми были в полном смысле слова домохозяйками, к тому же из их числа большинство планировало выйти на работу, как только дети подрастут. Большинство опрошенных совмещало карьеру с браком и материнством. Многие жены говорили о том, что пожертвовали своими интересами ради карьеры мужа. Например: «Маленькая компания в Чикаго, на которую я работала, предложила мне головокружительное повышение, но мне пришлось отказаться, чтобы переехать с мужем»; «Меня переводили в Бостон. Мне пришлось отказаться, чтобы остаться с мужем в Вашингтоне»; «Я ушла с работы, чтобы мы могли переехать в Нью-Йорк, где мой муж пошел в бизнес-школу. Потом мне вновь пришлось уволиться, чтобы мы могли вернуться в Калифорнию» [565] Ibid. P. 101. . Хотя такая гибкость необходима, чтобы сохранить брак, обычно своими интересами поступается жена, и это приводит к тому, что она получает более низкую зарплату и находится на более низкой карьерной ступени, чем ее спутник.

Стэнфордские выпускники сталкивались с теми же проблемами, что и семьи с двумя работающими супругами по всей стране и во всех слоях общества: как управляться с работой, домом и детьми в обществе, которое до сих пор исходит из установки на то, что в семье есть кормилец и есть сидящая с детьми мать (вспомните про доставку почты, ремонт утвари и визиты к педиатру, которые назначаются на рабочие часы)? О влиянии стресса в парах с двумя работающими супругами спорят тысячи журналистов, психологов и моралистов. Этой проблеме была посвящена колонка в San Francisco Chronicle (2000), суммировавшая жалобы 150 читателей на то, что работа отравляет их семейную жизнь. Крепкие, стабильные супружеские отношения не выдерживали груза нереалистичных требований, которые менеджеры предъявляли работникам и которые работники предъявляли самим себе. Авторы писем советовали обращаться к семейным терапевтам, священнику и выбираться в семейные поездки. Некоторым парам пошло на пользу то, что они проговаривали свои приоритеты или осознавали, что брак для них важнее. В мире чрезмерной занятости браку может пойти на пользу, если супруги будут вместе составлять свое расписание.

Работодатели – как крупные, так и маленькие предприятия, научные институции или правительственные агентства – только недавно начали идти навстречу семьям, где работают оба супруга. Дробление одной ставки между двумя людьми и гибкий график по-прежнему предлагаются редко, а при работе на полставки, даже если это оказывается возможным, работник, как правило, маргинализуется. Отпуск по уходу за ребенком обычно короткий и неоплачиваемый – даже несмотря на акт, принятый в 1993 году, согласно которому компании, в которых больше пятидесяти сотрудников, обязаны предоставлять до двенадцати недель отпуска в год по семейным и медицинским причинам. К таковым относятся забота о новорожденных, дела, связанные с усыновлением или опекунством, а также забота о близких родственниках (супруге, детях или родителях) с серьезными заболеваниями.