Юн Эльстер - Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук

Объяснения через (очень) общие законы неудовлетворительны еще и потому, что они слишком непрозрачны. Даже если нам предоставят неопровержимое доказательство универсальной связи между безработицей и агрессивными войнами и убедительное свидетельство того, что были проверены все сколько-нибудь правдоподобные третьи факторы, мы все равно захотим узнать, как именно безработица вызывает войны. Мы можем верить в то, что объяснение правильное, и все же считать его недостаточным. Как я отмечал в предыдущей главе, таков был статус объяснений, основанных на законах гравитации, до появления общей теории относительности. Действие на расстоянии было столь загадочным, что многие отказывались верить в научную решенность этого вопроса. Поскольку этот закон позволял делать предсказания с точностью до десятых, скептикам пришлось согласиться, что все происходит так, «как если бы» это была правда, хотя они и не принимали существование силы, действующей там, где ее нет.

Читатели могут указать, что приведенные в этом упражнении примеры якобы универсальных законов крайне неправдоподобны. Соглашусь. Частично это происходит из-за того, что мне не хватило воображения при подборе примеров, но я полагаю, что есть и более глубокие причины. В социальных науках попросту слишком мало твердо установленных (well-established) общих законов. Закон спроса – при росте цен покупательная способность падает – хорошо обоснован (well supported), но как закон довольно слаб [28]. Закон всемирного тяготения, например, не только утверждает, что по мере увеличения расстояния между объектами сила притяжения между ними уменьшается; он позволяет сказать, насколько она уменьшается (обратно пропорционально квадрату расстояния между ними). В социальных науках ничего подобного нет [29].

Закон спроса и закон Энгельса, согласно которому доля доходов, идущая на еду, уменьшается по мере их роста, являются тем, что можно назвать слабыми законами (weak law). Для любого изменения (увеличения или уменьшения) независимой переменной они позволяют предсказать направление , знак изменения (увеличения или уменьшения) в зависимой переменной, однако не позволяют предсказать величину этого изменения. Будучи слабыми, эти законы все же обладают некоторым содержанием, так как позволяют нам исключить целую область возможных значений зависимой переменной, но не позволяют нам выделить значение, которое будет реализовано в неисключенной области.

Закон спроса не только слаб, но и плохо приспособлен для целей объяснения. Как мы видели в главе I, он совместим с несколькими предположениями относительно того, как поведут себя потребители. Чтобы объяснить , почему потребители меньше покупают товар по мере роста его цены, нам пришлось бы применить и проверить специальное предположение, касающееся реакций индивидуального потребителя на ценовые колебания. Ключевое слово здесь индивидуальный . В социальных науках удовлетворительное объяснение должно быть привязано к гипотезам об индивидуальном поведении. Этот принцип, известный под названием «методологический индивидуализм», является исходным предположением этой книги. Он гласит, что психология и, возможно, биология имеют фундаментальную важность для объяснения социальных явлений. Если у меня есть сомнения насчет биологии, то не потому, что я считаю ее неспособной объяснять аспекты человеческого поведения в принципе, но потому, что я думаю, что во многом она недостаточно разработана для такой задачи.

Для объяснения индивидуального поведения мы должны, главным образом, полагаться на то, что я называю механизмами . Грубо говоря, механизмы – это часто повторяющиеся или легко узнаваемые каузальные модели (causal patterns), которые срабатывают при неизвестных в целом условиях или с неопределенными последствиями . Они позволяют объяснять, но не предсказывать. Например, утверждалось, что на каждого ребенка, вырастающего в среде алкоголиков и становящегося им, приходится один его сверстник, который избегает алкоголя в результате реакции на то же самое окружение. Обе реакции воплощают следующие механизмы: делать то же самое, что делали родители; действовать противоположным образом. Мы не можем определить заранее, что станет с ребенком алкоголика, но если он станет трезвенником либо алкоголиком, мы предположительно знаем, почему.

Я не утверждаю, что здесь работает какая-то объективная неопределенность. В действительности эта концепция не имеет особого смысла вне рамок квантовой механики. Я утверждаю, что часто мы можем объяснить поведение, показав, что оно является следствием общей каузальной модели, даже если не в состоянии объяснить, почему срабатывает эта модель. И механизм конформизма (например, делать то же, что делают ваши родители), и механизм нонконформизма (делать нечто противоположное тому, что делают они) являются очень общими. Если мы можем показать, что поведение ребенка родителя-алкоголика является проявлением того или иного механизма, значит, у нас уже есть объяснение поведения. Могут возразить, что если мы не показали, почему ребенок становится, скажем, алкоголиком, а не трезвенником, мы ничего не объяснили. Я, конечно, соглашусь, что объяснение, показывающее, почему результат был именно таким, а не иным, лучше, и не стану отрицать, что иногда мы в состоянии дать такое объяснение. Но подвести конкретный пример под более общую каузальную модель – тоже означает дать объяснение. Знать, что ребенок станет алкоголиком под действием конформизма, – значит до некоторой степени прояснить этот результат, хотя неясность сохранится до тех пор, пока мы не объясним, почему ребенок выбрал тот или иной путь.

Как я сказал, механизм – это часто повторяющаяся и легко узнаваемая каузальная модель. Народная мудрость в пословицах выявила много таких моделей [30]. В моем любимом определении это звучит так: «Пословица передается от поколения к поколению. Она резюмирует в одной короткой фразе общий принцип или распространенную ситуацию, и когда вы ее произносите, все точно знают, что вы имеете в виду». Более того, пословицы часто устанавливают механизмы (в том смысле, в котором мы употребляем это слово), но не общие законы. Рассмотрим, в частности, поразительную склонность пословиц образовывать взаимоисключающие пары. С одной стороны, «В разлуке чувство крепнет», с другой – «С глаз долой, из сердца вон». С одной стороны, мы считаем, что «Запретный плод сладок», с другой – «Видит око, да зуб неймет». С одной стороны, «Подобное привлекает подобное», с другой – «Противоположности сходятся». С одной стороны, «Яблоко от яблони недалеко падает», с другой – «У отца-скряги сын – мот». С одной стороны, «Поспешишь – людей насмешишь», с другой – «Промедление смерти подобно». С одной стороны, «Помяни лихо, и оно тут как тут», с другой – «Воспоминания о прошлых опасностях приятны». (Как отмечалось выше, два последних высказывания не являются взаимоисключающими.) Можно привести множество других примеров.