Юн Эльстер - Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук

Есть два вида причин, по которым социальные науки не могут давать предсказаний или объяснений в строгом смысле. Одна заключается в том, что даже для данных убеждений и предпочтений действие может остаться в какой-то степени неопределенным (то есть непредсказуемым). При принятии решений в ситуации неопределенности или ситуации с высокой степенью сложности поведение может быть вызвано тем, что Кейнс назвал «жизнерадостностью», а не некоторыми особенностями ситуации, на которые мы реагируем определенным образом. Люди определенно будут вести себя в этих случаях согласно практическим правилам: проблема в том, что таких правил слишком много. Например, это могут быть конкурирующие между собой точки координации: делай как раньше , или делай, как поступают соседи . Сказать что люди скорее «удовлетворяют», а не «максимизируют», – значит не сказать почти ничего, пока мы не определим то, что конституирует удовлетворительный уровень.

Другая причина – наше плохое понимание механизмов формирования предпочтений. Индивиды подвержены конкурирующим между собой склонностям, относительную силу которых в любой конкретной ситуации часто трудно оценить. Если я стану угрожать вам, вы испугаетесь или разозлитесь? Если возникнут оба эффекта, какой из них будет преобладать? Если я решу отдохнуть от моей бурной профессиональной жизни, будет ли мой досуг таким же бурным или же, наоборот, крайне расслабленным? Если моя страна из диктатуры превратится в демократию, падение политических авторитетов заставит меня также отвергнуть религиозные авторитеты или, наоборот, подтолкнет в их объятия? Я настаивал на нашей частой неспособности дать предварительные ответы на эти вопросы, хотя постфактум у нас может появиться возможность выявить преобладающий механизм.

Можно ли снизить степень неопределенности, выявив либо условия возникновения , либо вероятности возникновения ? Я рассматривал первую возможность в главе II и пришел к несколько скептической оценке, так что позвольте перейти ко второй возможности. Можно ли, например, вычислить распределение среди населения уровней удовлетворенности, которые, по крайней мере, помогут нам предсказать общее поведение? В конце концов, в этом и состоит основная задача социальных наук. Точно так же, если мы предположим, что какая-то доля населения под действием угроз скорее испугается, чем разозлится, или что каждый из нас может реагировать и тем, и другим образом, есть ли возможность квантифицировать эти вероятности?

Даже если допустить существование такой возможности, я по-прежнему сомневаюсь, что мы в состоянии достичь больших объяснительных возможностей в силу колоссального значения контекста . Ранее я говорил, что прогресс в науке часто основывается на постоянном абстрагировании от контекста. Это в равной мере распространяется и на социальные науки, в том смысле, что мы можем идентифицировать наклонности или механизмы только путем отбрасывания многих обстоятельств ситуации или создания обстановки, в которой они отсутствуют. Например, есть сложное интуитивное понятие конформизма. Оно включает склонность полагаться на других как на источник информации, желание быть как другие, стремление не высовываться и нежелание, чтобы другие думали о нас плохо. Если в специфических целях исследования мы хотим определить как конформизм (скажем) вторую черту, мы должны изолировать ее от трех других, создав экспериментальные условия (или найдя реальные), в которой они отсутствуют. Возможно, мы выясним, что одни люди действительно захотят быть как все, тогда как другие захотят выделиться. Возможно, мы даже могли бы определить пропорции или вероятности. Однако в реальных ситуациях присутствуют и другие измерения конформизма, которые могут произвести обратный эффект. Знание того, как люди распределяются вокруг одного из четырех измерений конформизма, тоже может оказаться не слишком полезным для прогнозирования конформистского поведения. Если отбросить шутки в сторону, анализ вполне осуществим. Гораздо сложнее, если вообще возможно, осуществить синтез, сведение воедино.

Легко представить себе ученого, занятого доказательством того, что социальная наука может помочь преодолеть это затруднение, но я не стану больше распространяться на эту тему. Некоторых из нас поражает и захватывает сложность и изменчивость человеческого поведения. Другие испытывают интуитивную веру в стоящие за всем закономерности, которые, будучи выявленными, дадут возможность социальным наукам встать на равных с естественными – будь то физика, химия, геология или метеорология. Будущее покажет, я же пытался прояснить, на что и почему делаю ставку.

Один из сервисов Google, позволяющий осуществлять широкий научно-библиографический поиск. – Примеч. пер.

Хотя этот список в какой-то мере пересекается со списком головоломок, представленных в главе XI, в целях проблематизации теории рационального выбора, он не имеет полемических целей и призван лишь возбудить любопытство читателя.

Американка итальянского происхождения, забитая до смерти на глазах нескольких свидетелей, не предпринявших никаких попыток оказать помощь. Инцидент вошел в учебники социальной психологии под названием «синдром Дженовезе».

Чтобы предварить различие, обсуждаемое далее, заметим, что Картер не то чтобы не смог предпринять попытку , он ее предпринял , и она провалилась . Не-действие, такое как отказ от попытки, не может обладать каузальным эффектом, разве что только косвенном образом, если другие люди, осознав или заключив, что агент не может действовать, сами совершают поступки, которых они в противном случае не совершили бы.

Другой иллюстрацией может послужить пример с количеством избирателей, пришедших на выборы, который мы разберем позднее.

Оценки колеблются. Кроме того, число людей, поддерживающих смертную казнь, резко сокращается, когда в качестве альтернативы выдвигается пожизненное тюремное заключение без права помилования.

Экономисты иногда говорят, что их интересует только то, что происходит в пределе (at the margin).

Строго говоря, причинная цепочка может идти и в другую сторону – от отношений к поведению, но в этом случае гипотеза недостоверна.

27 марта 1964 года тридцать восемь уважаемых, законопослушных граждан в Квинсе, Нью-Йорк, более получаса наблюдали за тем, как убийца выслеживал женщину и ранил ее ножом, трижды напав на нее в Кью Гарденс. Дважды голоса и свет в квартирах его спугнули. И каждый раз он возвращался, находил жертву и снова наносил ранения. Ни один человек не вызвал полицию, ни один свидетель не позвонил после того, как женщина умерла.