Юн Эльстер - Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук

У пешехода нет доминирующей стратегии, поскольку должная осторожность – лучший ответ на неосторожность, а неосторожность – на должную осторожность. Поскольку он знает, что у водителя доминирующая стратегия – неосторожность и что, будучи рациональным, он ее выберет, пешеход тем не менее выберет должную осторожность [251].

Игры, в которых у всех игроков есть доминирующие стратегии очень распространены. В теории они несколько тривиальны, за исключением периодически повторяющихся случаев. Игры, в которых только у некоторых игроков есть доминирующие стратегии, заставляющие других делать четкий выбор, распространены меньше, но тоже важны. Для них, однако, существуют более строгие информационные требования, поскольку пешеходы должны знать возможные исходы не только для себя, но и для водителя, тогда как двум водителям достаточно знать только свой исход. Часто мы приписываем доминирующие стратегии другим. Так, мы обычно не смотрим по сторонам, переходя дорогу с односторонним движением, потому что предполагаем, что боясь аварии, водители соблюдают правило односторонности.

Особый класс игр обладает координационным равновесием , часто называемым конвенцией, при котором у каждого игрока не только нет стимула отступать в одностороннем порядке, он предпочитает, чтобы этого не делали другие. При равновесии, когда все едут по правой стороне дороги, может произойти авария, если я отступлю от правила или это сделает кто-то еще. В этом случае равновесие не является уникальным, поскольку езда по левой стороне имеет те же особенности [252]. Часто не так важно, что мы делаем, пока мы все делаем одно и то же. Значения слов произвольны, но как только они зафиксированы, они становятся конвенцией. В других случаях неважно, что мы делаем, но важнее, чтобы все делали одно и то же. Ниже я вернусь к этим примерам.

Некоторые игры обладают уникальным равновесием, не вращающимся вокруг доминирующих стратегий. Примером может служить поведение дуополии (рис. XIX.2). Когда на рынке доминируют две фирмы, снижение выпуска продукции одной компанией вызовет рост цен и рост выпуска продукции другой. Иными словами, у каждого игрока есть график наилучшей реакции, который диктует ему объемы выпуска продукции в зависимости от таковых у конкурента. При равновесии объем продукции одной фирмы – лучшая реакция на этот же показатель другой. Из этого положения не следует, что это единственное возможное для них решение. Если бы они образовали картель и ограничили выпуск продукции уровнем ниже равновесного, обе получили бы более высокую прибыль, хотя эти обоюдно оптимальные уровни производства не являются наилучшей взаимной реакцией. На самом деле компании сталкиваются с дилеммой заключенного (определенной на рис. XIX.3).

В качестве еще одного случая дуополии рассмотрим двух продавцов мороженого на пляже, которые пытаются найти лучшее место для своих прилавков, исходя из допущения, что покупатели (которые, как предполагается, равномерно распределены по берегу) подойдут к ближайшей из них. Доминирующая стратегия отсутствует. Если один поставит палатку на некотором расстоянии слева от центра пляжа, лучший ответ со стороны другого продавца будет встать справа, на что лучшим ответом со стороны первого продавца будет тоже сдвинуться вправо и так далее, пока палатки не окажутся рядом в центре пляжа. Это уникальное равновесие, очевидно, не самое лучшее для покупателей. Для них наилучшим решением было бы расположение палаток между центром и одним из концов пляжа. Хотя для продавцов такой исход ничуть не хуже равновесного, это расположение не является наилучшим ответом друг другу. Данная модель также применялась для объяснения тенденции политических партий (в двухпартийной системе) сдвигаться к середине политического спектра.

РИС. XIX.2

Предположим, что, когда палатки стоят в центре, покупатели на краях пляжа отказываются от покупки мороженного, потому что к тому моменту, как они вернутся назад, оно уже растает. Если покупатели готовы пройти пешком не более половины пляжа – четверть расстояния, чтобы дойти до палатки, и еще четверть, чтобы вернуться, оптимальным для них исходом будет уникальное равновесие, поскольку ни у кого нет стимула перемещаться. Предположим, что длина пляжа составляет 1000 метров. Если продавец на отметке 750 метров передвинется на отметку 700, он потеряет 50 покупателей между отметками 950 и 1000, которые не готовы идти пешком более 500 метров, и приобретет 25 покупателей между отметками 475 и 500, к которым его палатка теперь стала ближе, чем конкурирующая, что станет чистым убытком. Похожее рассуждение может объяснить, почему политические партии никогда не передвигаются в центр: экстремисты с обоих концов предпочитают воздерживаться и не голосовать за центристскую партию. Кроме того, как я отмечал в конце главы XVII, маловероятно, чтобы максимизация голосов была единственной целью политических партий.

Несколько простых структур взаимодействия с выигрышами, представленными на рис. XIX.3, очень часто встречаются в самых разных контекстах [253]. С и D означают кооперацию и отказ от кооперации. В игре «Телефон» игрок в колонке – тот, кто звонил первым. В игре «Координатор» А и В могут быть любой парой действий, которые оба игрока предпочтут скорее координировать, чем не координировать, но при этом им безразлично, каким из двух способов они будут это делать.

Игры иллюстрируют структуру двух центральных проблем социального взаимодействия – кооперацию и координацию . В обществе без взаимовыгодной кооперации жизнь будет «одинокой, бедной, неприятной, грубой и короткой» (Гоббс). То, что она будет предсказуемо плохой, – слабое утешение. Жизнь в обществе, в котором люди неспособны координировать свое поведение, будет полна непреднамеренных последствий, как «сказка, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная всякого смысла» («Макбет»). И кооперация, и координация иногда достигают успеха, но часто терпят неудачу. Теория игр может прояснить как их успех, так и неудачу.

«Дилемма заключенного», «Охота на оленя» и «Цыпленок» так или иначе предполагают выбрать кооперацию или отказаться от нее. «Дилемма заключенного» называется так, потому что первоначально для ее иллюстрации использовался следующий сюжет. Каждому из двоих преступников, замешанных в одном и том же преступлении, но находящихся в разных камерах, говорят, что если он донесет на другого, а тот не сделает того же, его выпустят на свободу, а его подельник сядет в тюрьму на десять лет. Если они оба не донесут друг на друга, оба отправятся в тюрьму на пять лет [254]. В таких обстоятельствах донос является доминирующей стратегий, хотя обоим преступникам будет лучше, если никто доносить не станет. Исход определяется комбинацией «соблазна безбилетника» (выйти на свободу) и «страхом, что тебя подставят» (десять лет тюрьмы).