Джордж Ритцер - Современные социологические теории

Потребление

На основе этих размышлений актор решает, съесть ли гриб (или нет), и это составляет последнюю фазу поступка, потребление, или совершение действия, которое удовлетворяет первоначальный импульс. Как люди, так и низшие животные могут съесть гриб, но менее вероятно, что человек съест плохой гриб, так как он обладает способностью манипулировать грибом и думать (и читать) о том, к чему приведет его потребление. Низшие животные должны полагаться на метод проб и ошибок, а это менее эффективный способ, чем человеческая способность обдумывать свои действия. [37] О критике воззрений Мида на различия между людьми и низшими животными см. Alger and Alger, 1997. В данной ситуации метод проб и ошибок довольно опасен. Как следствие, представляется вероятным, что низшим животным больше угрожает опасность умереть от употребления ядовитых грибов, чем людям.

Хотя четыре стадии действия были для простоты рассмотрены в последовательном порядке и отделены друг от друга, Мид усматривает между ними диалектическую связь. Джон Болдуин так выражает эту идею: «Хотя четыре элемента действия иногда кажутся линейно связанными, на самом деле они взаимопроникают друг в друга, образуя единый органичный процесс: от начала до конца действия присутствуют аспекты каждого элемента, так что элементы влияют друг на друга» (1986, р. 55-56). Таким образом, более поздние этапы действия могут привести к появлению более ранних стадий. Например, обращение с пищей может вызвать у индивида импульс голода и ощущение, что он голоден и что пища доступна для удовлетворения этой потребности.

Жесты

Тогда как действие включает только одного человека, социальное действие включает двух и более людей. Жест, с точки зрения Мида, — основной механизм социального действия и социального процесса в целом. Согласно его определению,

«жесты есть движения первого организма, действующие в качестве особых стимулов, вызывающих социально принятые реакции второго организма» (Mead, 1934/1962, р.14; см. также Mead, 1959, р. 187). И низшие животные, и люди способны производить жесты в том смысле, что действие одного индивида неосознанно и автоматически вызывает реакцию другого индивида. Ниже следует известный пример Мида о собачьей драке с точки зрения жестов:

Действие каждой собаки становится для другой собаки стимулом для реакции.... Сам факт, что собака готова напасть на другую, становится для другой собаки стимулом изменить свою собственную позицию и свое собственное отношение. Она сделает это не скорее, чем изменение отношения второй собакой, в свою очередь, вызовет изменения отношения со стороны первой собаки (Mead, 1934/1962, р. 42-43).

Мид называет происходящее в данной ситуации «разговором жестов». Жест одной собаки автоматически вызывает жест второй; со стороны собак не происходит никаких мыслительных процессов.

Люди иногда участвуют в неосознанных «разговорах жестами». В качестве примеров Мид приводит множество действий и реакций, происходящих на матче по боксу и фехтованию, когда один спортсмен «инстинктивно» приспосабливается к действиям второго. Мид называет такие бессознательные действия «незначащими» жестами; людей отличает именно их способность использовать «значащие» жесты, т. е. требующие со стороны актора размышления, перед тем как отреагировать.

В возникновении значащих жестов особенно важен голосовой жест. Однако не все голосовые жесты значащие. Лай одной собаки на другую не является значащим; даже некоторые голосовые жесты людей (например, неосознанный всхрап) могут быть незначащими. Однако именно развитие голосовых жестов, особенно в форме языка, становятся наиболее важным фактором, делающим возможным отличительное для человеческой жизни развитие: «Специализация человеческого существа в этой области жеста отвечала, главным образом, за происхождение и развитие современного человеческого общества и знания, со всем возможным благодаря науке контролем над природой и окружающей человека средой» (Mead, 1934/1962, р. 14).

Это развитие связано с отличительным свойством голосового жеста. Когда мы совершаем физическое действие, например, делаем гримасу, мы Не можем видеть, что мы делаем (если только мы не смотрим в зеркало). С другой стороны, когда мы производим голосовой жест, мы слышим себя так же, как другие. Как следствие, во- первых, голосовой жест может влиять на говорящего в той же степени, в какой он влияет на слушателей. Во-вторых, мы гораздо более способны остановить себя, производя голосовые жесты, чем способны к этому в жестах физических. Другими словами, мы обладаем гораздо лучшим контролем над голосовыми, чем над физическими жестами. Эта способность контролировать себя и свои реакции — очень важна по отношению к другим отличительным способностям людей. В более широком смысле, «именно голосовой жест неповторимым способом обеспечил средство социальной организации в человеческом обществе» (Mead, 1959, р. 188).

Значащие символы '

Значащий символ представляет собой вид жеста, который может произвести только человек. Жесты становятся значащими символами, когда вызывают у производящего их индивида реакцию того же типа (она не обязательно должна быть идентичной), который предположительно вызовут у тех, кому адресованы жесты. Только при наличии значащих символов может происходить коммуникация; коммуникация в полном смысле слова невозможна среди муравьев, пчел и т. д. Физические жесты могут быть значащими символами, однако, как мы видели, они не идеально приспособлены к тому, чтобы быть значащими символами, поскольку люди не могут легко видеть или слышать свои собственные физические жесты. Таким образом, именно голосовые проявления, наиболее вероятно, могут стать значащими символами, хотя не любые проявления голоса оказываются символами такого рода. Наиболее вероятно, что значащими символами станет такой набор голосовых жестов, как язык: «символ, который отвечает в конкретном случае на значение, возникающее у первого индивида, и который также вызывает значение у второго индивида. Там, где жест удовлетворяет этому условию, он стал тем, что мы называем "языком". Теперь он является значащим символом и несет определенный смысл» (Mead, 1934/1962, р. 46). В разговоре жестов передаются лишь сами жесты. Однако в ситуации с языком сообщаются жесты и их значения.

Язык и значащие символы, в частности, вызывают в говорящем индивиде ту же реакцию, что и в других. Слово кошка или собака вызывает у произносящего слово человека такой же мысленный образ, что и в тех, кому оно адресовано. Кроме того, влияние языка состоит в побуждении говорящего человека действовать наравне с другими. Человек, который кричит «пожар» в переполненном театре, имеет, по крайней мере, такую же мотивацию покинуть театр, как те, к кому обращен крик. Таким образом, значащие символы позволяют людям побуждать собственные действия.