Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Понятно, что приведенные «позитивные» черты используются применительно к пионерам освоения Америки. Особенности их ментальности определяются двоякими факторами: с одной стороны — унаследованной европейской (а в доктринальном виде — англосакской) культурой, привнесенной «этикой», а с другой — данные культурные черты определялись условиями и образом жизни, которые отличались от европейских.

Конечно, сам процесс освоения новых территорий в классическом варианте предусматривал и в известной мере способствовал формированию таких черт характера, как порядочность, взаимовыручка, стремление к стабильности, трудолюбие, настойчивость, инициативность, новаторство, а главное — моноактивность (линейность организации, методичность, пунктуальность и т. п.) и коммунитаризм. С другой же стороны — агрессивность, экспансионизм, освобождение от тех моральных принципов, которые препятствуют продвижению вперед. Эти последние черты со временем приобрели особую выразительность, но на первых этапах, пока не шла речь о необходимости расширения пределов землевладений, не пользовались спросом.

Прежде всего, «позитивные черты» формировались под воздействием цели и вытекали из характера отношений, которые складывались в обществе. Если на «материке» эти отношения были индивидуалистическими, а коммун итарность проявлялась лишь в форме обьединительной политики сильного государства, которое собственно и определяло параметры общества, то на освоенных землях уже индивидуализм стал «государственным явлением», а отношения внутри новообразуемых общин строились на основе коммунитаризма. Именно эти отношения рассматриваются как основа американской «добропорядочности», этика первооткрывателей считается разновидностью аристократизма, а сами первооткрыватели — своеобразным американским «дворянством» и образцом для подражания.

Следует учитывать, что освоение новых земель осуществлялось главным образом тогда, когда в европейских странах происходили восстания против аристократии, что также существенно отражалось на ментальности новой нации: Во‑первых, ряды колонистов пополнялись благодаря беженцам, которые пытались избежать притеснений со стороны аристократов, или которые эти притеснения (и несправедливость) уже испытали; Во‑вторых, потому, что аристократия (как материковая, так и местная) до обретения независимости совершала бесчисленные преступления. Из–за этого в стране отсутствовали традиции классической аристократии, и даже наоборот: воспитывалось отвращение к ней — крайне привлекательный моральный принцип, поскольку его можно было задекларировать, с одной стороны, как основу равенства и свободы самовыражения, а с другой — на его базе упрощались требования к разным по уровню и ментальности слоям населения, в последующем — этносам, тем самым как бы «сближая и уравнивая» их.

Интеллектуализм и утонченность как качества лидера ценились намного меньше, чем в Европе. Вместо этого лидерство предусматривало и обязывало к умению добиваться поставленной цели, улучшению условий жизни, поиску кратчайших путей к процветанию, к умению исключительно для себя «делать деньги». А поскольку статус определялся этими личными качествами, которые обеспечивали непременный успех и жизнеспособность, потому и иерархичность, половые и возрастные признаки постепенно теряли то значение, которое они имели в Европе.

В то же время «чистота» англосакских ментальных форм, которые приписывают себе американцы, уже с первых шагов в огромной степени «искажалась» другими участниками освоения северной Америки, а также и условиями, сопутствующими этим процессам еще задолго до того, как иммиграция стала массовой и микс представителей разных цивилизаций начал оказывать влияние на формирование американской ментальности.

В частности, французские и голландские купцы получали большие доходы, скупая в индейцев товары, которые представляли интерес для «материковых стран». И для этого не было необходимости в создании больших поселений на американских землях, особенно ввиду того, что Америка рассматривалась как товарный источник доходов, тогда как процесс их получения и приумножения денег связывался с Европой. Основное население этих стран — крестьянство и фермеры — крепко держалось своей земли и не намеревалось переселяться в ее поисках за океан, поскольку оно было относительно малочисленным, а основными источниками прибылей для него были торговля и ростовщичество (как необходимое условие развития торговли), поэтому спрос на землю не превышал ее предложения. Как следствие французско–голландская колонизация не стала массовой и решающей, но продемонстрировала преимущества этих форм деятельности относительно производственных и создавала инфраструктуру для их последующего процветания.

Кроме купцов, которые образовывали на новой земле свои фактории, за океан переселялись разного рода авантюристы, или «вытолкнутое» из других европейских стран из–за ограниченности земельных ресурсов и недостаточности рабочих мест избыточное население. Однако оно в силу своей национальной «пестроты» и соответствующей морали не смогло стать определяющим носителем цивилизационных ценностей и основой для создания хозяйственной модели Нового мира, но все же оказало свое влияние на развитие североамериканской.

То обстоятельство, что у новых переселенцев не было средств для пересечения океана и формирования хозяйств на новом месте, способствовало возникновению первых акционерных компаний — организацию колониального хозяйства брали в свои руки специально созданные, как правило, купцами, акционерные общества: крестьяне подписывали соглашение с такой компанией, которым предусматривалась транспортировка их в колонии, предоставление необходимых средств для организации производства, взамен чего крестьяне в течение пяти лет должны были отработать на компанию. От акционерных компаний крестьяне (а также прежние осужденные и сосланные по завершении срока заключения и уплаты судейских расходов) получали свободу, деньги на развитие собственных хозяйств и землю. Акционерные институции и в последующем играли значительную роль в формировании этой особенной формы экономических отношений, способствуя возникновению специфической разновидности коммунитаризма. На начальных этапах традиционный англосакский индивидуализм уступал место общинному коммунитаризму, который базировался на позитивных моральных ценностях. Однако этот коммунитаризм не мог быть положен в основу идеи единства нации, и в настоящее время тоже не может играть такой роли.

Большие продуцирующие землевладельческие колонии англичан зарождаются здесь лишь в XVII в. — из–за активизации процессов «ограждения» земель английские крестьяне начинают искать землю за океаном. Они и составили основную массу английских колонистов, стали базой формирования общих ментальных, культурных, хозяйственных ценностей переселенцев, не уничтожая, однако, «параллельный мир» ростовщичества и торговли, который стал для них мощной основой экономических отношений.