Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

В Польше длительное время существовали наиболее передовые либеральные порядки в Европе, но она не смогла ими рационально распорядиться, а когда под властью России в 1815 г. у нее оказалась самая либеральная конституция, ей этого оказалось мало, что привело к имевшему для нее катастрофические последствия восстанию 1830–1831 гг. Такое фемининное восприятие действительности опять-таки связано с доминирующей в стране земледельческой культурой 408 408 Удовик С. Л. Глобализация: семиотические подходы. — К.-М., 2002. — С. 25–37. .

Это отлично подметил Ян Прокоп в статье «Антирусский миф и польские комплексы»: «Наша ментальность застряла на этапе — в сравнении с Западом — “первобытной” стихийности, спонтанности, если хотите, искренности, сердечности, и т. п. Все это особенности, которые поляки разделяют с русскими. Ибо и полякам, и русским не хватает не только твердой школы протестантской, “мелкобуржуазной”, даже мещанской рациональности, холодной деловитости, рассчитанного подхода, но и подхода честного, добросовестного в отношении повседневных обязанностей — то есть не хватает всего того, что с таким беспредельным отвращением описывает Достоевский в “Зимних заметках о летних впечатлениях”. Поляки и русские пока еще находятся в преддверии ментальной “перековки”, которой требует процесс модернизации» 409 409 Поляки и русские: взаимопонимание и взаимонепонимание. — М., 2000. — С. 37. .

Эта «первобытная» стихийность, спонтанность, инфантильность и непосредственность в мировоззрении характерна для всех народов Центрально–Восточной и Юго–Восточной Европы.

В‑третьих, большинство рассматриваемых нами стран длительное время не вело активной борьбы за свою независимость, полагаясь на волю Всевышнего, выбирая путь адаптации к меняющимся политическим условиям и признания любой власти при условии, что она обеспечит им автономию и будет минимально вмешиваться во внутренние взаимоотношения между различными группами населения. При этом для них было совершенно не важно, что статус их элиты будет намного ниже, чем статус элиты господствующего государства. В результате совершенно очевидного оттока пассионарной элиты, включающейся в господствующую прослойку доминирующего народа, эти страны становились социально неполноценными. Они испытывали дефицит или аристократической элиты (как в Греции и Чехии), или буржуазной (как в Польше и Сербии), или и той, и другой (как в Словакии, Украине и Беларуси). Во всех этих странах наблюдались династические кризисы и разрывы элит.

В отличие от стран Западной Европы или России, которым удавалось преодолеть династические кризисы путем оперативного формирования новых элит, избегая таким образом их разрыва, в рассматриваемых странах разрывы национальной элиты занимали продолжительное время. Место национальной элиты занимала элита страны–завоевательницы, или той страны, куда они инкорпорировались. Поэтому говорить о том, что рассматриваемые страны становились странами–колониями, не совсем корректно. (Ведь нередко их представители занимали самое высокое положение в системе управления стран–патронов.) Скорее наоборот, они нуждались в покровительстве какой-либо сильной и развитой страны с ярко выраженным маскулинным началом, как это видно на примере Греции. Главное, чтобы страна–покровитель компенсировала лакуны, связанные с отсутствием полноценной элиты, но при этом обеспечивала автономию с максимально возможными правами.

Так, одной из наиболее успешной среди бывших стран соцлагеря сейчас является Польша. Но своими успехами на экономическом поприще она обязана не столько собственным усилиям и грамотной экономической политике, а покровительству США, огромным финансовым вливаниям западных стран и последовавшим затем не менее огромному безвозмездному списанию государственного долга (около 16 млрд дол.).

Людям свойственно создавать шаблоны, на которые они опираются в повседневной деятельности. Разделение Г. В. Гегелем народов на «исторические» и «неисторические», разработка геополитической концепции евроцентризма, постулировавшей особый статус западноевропейских ценностей в мировом культурном процессе, и обоснование исключительности Западной цивилизации послужило основанием для идеи о существовании неполноценных рас и народов, сведения всей мировой истории к истории Запада. Редукцию всемирной истории к истории Запада можно объяснить политическими и экономическими причинами.

Как мы видели выше, Запад нельзя отождествлять со всей Европой. В рамках Европы есть более, а есть менее «западные» страны, и не только Восточной, но и Юго–Западной Европы — Испания, Португалия, Юг Италии. В то же время, очевидно, «западными» являются неевропейские страны: США, Канада.

Чтобы понять причины такого расслоения, остановимся подробнее на особенностях западной цивилизации. Прежде всего — это городская цивилизация, в которой родилось гражданское общество.

Обратим внимание, что постиндустриальная идеология — это продукт развития городского, т. е. гражданского общества. Слово «гражданин» происходит от слова «град», т. е., «город». Гражданин — это житель города. Это слово — эквивалент латинскому «civis» — гражданин, откуда происходит «сіvilis» — «гражданский». Отсюда берет начало латинское слово «civitas» — гражданское общество, государство, а также содружество. Под словом «civitas» в Римской империи понимался и город, прежде всего Рим. От слова «civilis» происходит и термин «цивилизация», впервые употребленный маркизом де Мирабо.

Как видим, неотъемлемым атрибутом гражданского общества являются города — именно там сформировалось гражданское общество. Деятельность этих центров человеческой активности усложняла коммуникацию, которая, в свою очередь, стимулировала развитие цивилизации. Это «цивилизованное» или «культурное» пространство противостояло окраине, где находились темные улицы, кладбище, где торжествовало зло. Там начинался хаос. На окраине находился и мир деревенский (рустикальный) — мир традиционный. Развитие этого сложного коммуникационного пространства востребовало к жизни законы, которые обеспечивали бы порядок. Не случайно именно в городе Риме появилось гражданское (римское) право.

Период разрушения традиционного (земледельческого) общества в Западной Европе пришелся на конец XVIII — начало XIX вв. Именно тогда, в эпоху промышленной революции, произошла коренная ломка социальной структуры западного общества. Лидером перемен выступила Англия с известным безжалостным разрушением традиционных крестьянских хозяйств, общины, ремесленного производства и малых городов. Массовая миграция в крупные города вызвала их резкий рост и возникновение качественно новой влиятельной прослойки — буржуазии (от слова «бург» — город) — т. е. предпринимателей, служащих, продавцов, бухгалтеров, административной и профессиональной прослойки над ними. Эта группа людей вместе с семьями составляла в 1870 г. от 35 до 43% населения Лондона и от 40 до 45% — Парижа 410 410 Сеннет Р. Падение публичного человека. — М., 2003. — С. 424. . Количество городского населения впервые превысило 50% в Англии в 1850 г. Качественно изменилась и функция городов. Резкий рост населения Лондона и Парижа привел к существенным изменениям коммуникационного пространства. Вырабатывалась новая система общения между незнакомыми людьми, поскольку лично знать друг друга как в селе, так и в маленьком местечке было уже невозможно. Кроме того, крупные города стали особыми пространствами — субъектами административной, финансовой и правовой системы международного диапазона. Ускоренная урбанизация представляла собой мощную силу, направленную против традиционного общества, сосредоточенного в селах и провинции. В условиях развития современных средств коммуникации, прежде всего интернета, и глобализации мирового пространства крупные города стали выполнять еще одну важнейшую функцию — узлов сетевых глобальных связей. Промышленная революция и урбанизация вызвали к жизни огромное количество крупных инноваций , которые стали проникать во все слои общества, включая сельское население Западной Европы.