Артемий Романов - Межпоколенческая коммуникация

Мавра Тарасовна. Уж слышала, миленький, что дальше-то будет?

Барабошев. Все так и будет, в этом направлении. Я не в себе.

Мавра Тарасовна. Ну мне до этих твоих меланхолиев нужды мало; потому ведь не божеское какое попущение, а за свои деньги, в погребке или в трактире, расстройство-то себе покупаете.

Барабошев. Верно... Но при всем том и обида.

Мавра Тарасовна. Так вот ты слушай, Амос Панфилыч, что тебе мать говорит!

Барабошев. Могу.

Мавра Тарасовна. Нельзя же, миленький, уж весь-то разум пропивать; надо что-нибудь, хоть немножко, и для дому поберечь.

Барабошев. Я так себя чувствую, что разуму у меня для дому достаточно.

Мавра Тарасовна. Нет, миленький, мало. У тебя и в помышления нет, что дочь — невеста, что я к тебе третий год об женихах пристаю.

Барабошев. Аккурат напротив того, как вы рассуждаете, потому как я постоянно содержу это на уме.

Мавра Тарасовна. Да что их на уме-то содержать, ты нам-то их давай.

Барабошев. Через этих-то самых женихов я себе расстройство и получил. Вы непременно желаете для своей внучки негоцианта?

Мавра Тарасовна. Какого негоцианта! Так, купца попроще.

(«Правда хорошо, а счастье лучше», разговор сына средних лет с пожилой матерью)

Существуют вполне объективные обстоятельства, оказывающие давление на чувство солидарности, которое испытывают взрослые дети и их пожилые родители по отношению друг к другу. Особенно это давление очевидно в тех случаях, когда пожилые родители нуждаются в постоянной опеке и высокой частоте общения. И взрослые дети, и их пожилые родители, с одной стороны, стремятся к солидарности, а с другой, хотят иметь известную автономию (Bengston et al. 1991). Постоянное общение с немощным и больным родителем не позволяет поддерживать автономию и может вызывать раздражение и озлобление («На свою жизнь времени совсем не хватает, а тут с тобой возись!»), а недостаточное общение и недостаточный уход вызывает у некоторых взрослых детей чувство вины и стыда. Нередко подчеркивается, что неформальное общение и помощь пожилым родителям в кругу семьи превышает формальную помощь, оказываемую социальными работниками, волонтерами, домами для престарелых (Cicerelli 1991). Однако возникает дилемма и для взрослых детей, и для их пожилых родителей. Если ты постоянно общаешься и заботишься о матери или отце, то рискуешь потерять собственную независимость. Если же на первом месте стоит беспокойство о собственной независимости, то может возникать чувство стыда или сожаления от того, что не уделяешь должного внимания немощным родителям. Так впрочем и пожилые родители вынуждены искать тонкую границу между желанием видеть и общаться со взрослыми детьми и получать от них необходимую помощь, а с другой стороны не перегружать детей своим обществом и общением.

Существует зависимость между географической близостью проживания и интенсивностью общения между детьми и их родителями и возрастом. Для американского общества характерно покидание родительского дома детьми сразу после окончания школы, при поступлении в университет, что способствует межпоколенческой независимости. В дальнейшем с возрастом взрослые дети, у которых уже появляются собственные дети, стараются перебраться поближе к бабушкам и дедушкам, чтобы обеспечить межпоколенческие контакты между внуками и своими родителями. Когда же родители становятся немощными типичен еще один переезд, еще ближе к родителям, с тем чтобы обеспечивать уход и поддерживать постоянное общение (Lin et al. 1995).

В российских городских условиях переезд детей от родителей, покидание родительского дома, происходит позже (если вообще происходит), далеко не сразу после окончания школы, и обычно откладывается до получения законченного образования, денежной работы и накопления достаточных средств для аренды или покупки жилья. Мобильность населения в целом гораздо ниже и переезды из города в город, даже в постсоветское время, являются скорее исключением, чем правилом. Частота родственных контактов находится в зависимости от территориальной удаленности родственников от пожилых людей: чем меньше расстояние, тем чаще происходит общение с родственниками (Иванова 2002). Все это обеспечивает более широкие возможности для поддержания постоянного общения с родителями в процессе взросления, во взрослом возрасте и в период родительской старости. Частота контактов в сельской местности в России также напрямую зависит от географической близости проживания родственников. Отсутствие телефонизации и компьютеризации, высокие тарифы на мобильную связь, там, где она имеется, делают телефонное или электронное общение с иногородними родственниками для большинства сельских жителей России несбыточной мечтой или недоступной роскошью.

Помимо возрастного фактора в вопросе поддержания общения с престарелыми родителями, а также престарелыми родителями супруга или супруги играет важную роль и фактор пола. Часто помимо общения с пожилыми родственниками им оказывается помощь в уборке, готовке, одевании и умывании. Эти повседневные дела обычно выполняются женщинами и помощь такого характера престарелым людям также оказывается женщинами. В исследовании, посвященном именно соотношению факторов пола, характера родственных отношений, и их связи с частотой общения и оказания помощи престарелым родственникам (Ingersoll-Dayton et al. 1996), было опрошено около 1500 взрослых людей, оказывавших помощь престарелым родителям или пожилым родителям супруга. Выяснилось, что женщины в целом намного чаще оказывают помощь престарелым родственникам, особенно собственным родителям, и в меньшей степени престарелой свекрови и свекру. Эта помощь также ассоциируется с более высоким уровнем стресса для взрослых дочерей, чем для взрослых сыновей. Опрос также показал, что в процессе общения с пожилыми родственниками уровень стресса у невесток в целом существенно выше, чем у зятьев. Для российских условий характерна значительная диспропорция в составе пожилых людей по половому признаку. Например, около 66 % пожилых сельских жителей составляют женщины (Иванова 2002). Поэтому общение и оказание взаимной помощи и поддержки в таких условиях происходит гораздо чаще среди женщин.

Как и в других странах мира, в России в межпоколенческом общении большую роль играет система межпоколенческой родственной поддержки. Например, в сельской местности в начале нового столетия 23 % детей и внуков оказывали помощь деньгами своим старшим родственникам, около 40 % детей и внуков помогали одеждой, и около 50 % из них оказывали помощь продуктами питания (Иванова 2002, 9). Не менее интенсивной была и помощь в обратном направлении: от старшего поколения детям и внукам. Более половины пожилых людей в сельской местности оказывали денежную помощь и помощь продуктами питания своим детям и внукам. На отсутствие материальной поддержки от родственников указало около 20 % опрошенных, причем была выявлена прямая зависимость между объемом помощи и возрастом родственника. Примечательно, что значительная часть респондентов в сельской местности в ожидании финансовой и материальной помощи рассчитывала на детей и внуков (46 %), на себя (35 %), и лишь 16 % надеялось на государство. В тех случаях, где пожилые люди рассчитывают только на себя, они, как правило одиноки, или же их связи с детьми ослаблены или полностью отсутствуют.