Авишай Маргалит - Достойное общество

Другое предположение, которое следует здесь рассмотреть, состоит в том, что достойным является такое общество, чьи институты не покушаются на достоинство людей, находящихся в их власти. Возникает вопрос: а чем, собственно, это предположение отличается от одного из предыдущих – что институты достойного общества не должны разрушать самоуважение граждан? Так в чем же разница между достоинством и самоуважением?

Достоинство подобно гордости. Гордость есть выражение самооценки; достоинство есть выражение того чувства уважения, которое человек испытывает по отношению к самому себе как к человеческому существу. Достоинство составляет внешнюю сторону самоуважения. Самоуважение есть отношение человека к тому факту, что он человек. Достоинство основано на тенденциях поведения, которые отражают тот факт, что отношение человека к самому себе построено на самоуважении. Достоинство – наклонность человека достойно себя вести, которое свидетельствует о самоуважении. Можно обладать самоуважением, не проявляя при этом достоинства. Самоуважение поверяется негативно; достоинство – позитивно. Это означает, что самоуважение, как правило, обнаруживается в тех случаях, когда задета честь человека, то есть когда его унижают. Его поведение в подобной ситуации выказывает наличие или отсутствие самоуважения. Человек, наделенный достоинством, напротив, демонстрирует самоуважение через позитивные действия, не являющие собой ответа на провокацию извне. Таким образом человек заранее дает понять, что, если кто-то посмеет посягнуть на его самоуважение, он будет биться как лев.

Разбирая, как соотносятся между собой унижение и нарушение прав, я подчеркнул, что нарушение прав, особенно в тех случаях, когда речь идет о правах человека, может служить парадигматическим примером унижения. Но унижение отнюдь не сводится к нарушению прав. Отчасти унижение проистекает из унизительных жестов, которые как таковые не касаются права. Унизительные жесты задевают достоинство жертвы, тогда как нарушение прав наносит ущерб ее самоуважению. Достоинство есть репрезентация самоуважения.

Если достоинство представляет собой внешний аспект самоуважения, почему оно настолько важно? Возможно, уделяя внимание достоинству людей, мы обращаемся к демонстративно-ролевым аспектам самоуважения, к тем маскам, которые явлены миру людьми, уважающими самих себя. Не вернемся ли мы таким образом к Аристотелевой ошибке? Аристотель в своем описании людей, наделенных «великой душой» ( megalopsychia ) 12 12 В русском переводе Н. Брагинской «величавый». – Примеч. перев. , утверждал, что честь и бесчестье суть вопросы первостепенной важности. «Представление», которое люди устраивают для своих соседей («Принято считать, что в движениях величавый человек бывает неспешен, голос у него глубокий, а речь уверенная») 13 13 Аристотель . Никомахова этика 1125 (IV, 8). , воспринимается как «игры чести», то есть что-то такое, к чему не стоит относиться всерьез. Аристотель защищал бы свою позицию, поясняя, что он не намерен давать сценические указания людям, которые только притворяются, что обладают великой душой. Он даже пускается в детальное описание того, насколько нелепо выглядят люди, чьи претензии на великую душу не обоснованны. Он просто уверен в том, что описывает реальное поведение человека, обладающего воистину великой душой. Может показаться, что то же будет верным и в отношении достоинства. Если достоинство представляет собой поведенчески выраженное самоуважение, то люди, которым не свойственно чувство самоуважения, будут способны только на притворство. Однако достоинство – не презентация, а репрезентация самоуважения.

Мы можем задаться вопросом, почему человеческое достоинство должно восприниматься настолько серьезно, что покушение на него считается унижением. Здесь нам может прийти на помощь аналогия с понятиями святости и почитания Бога. Между этими двумя понятиями существует внутренняя связь. Святость – это область заповедей и запретов, связанных с почитанием Бога. Нарушение этих заповедей есть осквернение святости, то есть Божьей славы (God’ s honor). Вместилищем славы Божьей является Храм, где человек должен вести себя особым образом – скорее священным, нежели профанным. В Новом Завете св. Павел переводит идею Храма как царства святости в идею человеческого тела как Храма, поскольку божья искра обитает в каждом человеческом существе. Человеческая честь есть слава Храма, который служит вместилищем божественной души. И сам этот факт обязывает людей следить за тем, чтобы Храм сей оставался священным местом, достойным вместить в себя Божью славу. Оскверняя человеческое тело, ты оскверняешь Храм, то есть совершаешь святотатство не только против человеческой чести, но и против славы Божьей, поскольку первая представляет собой производное от последней. Так же и человеческое достоинство есть поведение, устанавливающее границы человеческой чести.

Есть ли в человеческих существах что-то такое, что может служить основанием для того, чтобы уважать их всех только потому, что они люди? Это вопрос не риторический. Существуют серьезные опасения, что никакого обоснования необходимости уважать людей только по факту их принадлежности к человеческому роду не существует, и самое большое, что мы можем, – предложить для этого некое скептическое обоснование.

Мы рассмотрим три возможных обоснования: позитивное, скептическое и обоснование от противного. Позитивное обоснование исходит из попытки найти некую черту (или набор черт), свойственную всем человеческим существам, благодаря которой все люди достойны уважения. Скептическое обоснование предполагает необходимость оставить поиски черт, которые могут служить источником уважения и при этом предшествуют самому уважению. Взамен этот подход предлагает исходить из уважения как из начального условия, из которого выводится то, какие черты его вызывают. Обоснование от противного состоит в том, чтобы оставить поиски черт, которые могут служить источником уважения ко всем, кто принадлежит к человеческому роду, и вместо этого сфокусироваться на вопросе о том, почему людей не следует унижать.

Данная глава будет посвящена позитивному обоснованию уважительного отношения к людям. Обоснование подобного рода, как правило, предлагают религии, основанные на вере в творение и откровение. На вопрос о том, почему следует уважать всякое человеческое существо, они отвечают, что это следует делать просто потому, что человек сотворен по образу и подобию Божьему. Значимость этого ответа состоит в том, что в рамках предложенной логики каждый человек заслуживает уважения исключительно в силу отраженной, делегированной ему славы Божьей. Уважения заслуживает не собственно человеческое в человеке, но отражение в нем божественного, будь то душа человека, его внешний облик или что-либо другое, что можно включить в категорию «образ Божий». Абсолютный и безоговорочный почет (который в случае с Богом именуется «славой») может принадлежать исключительно Богу. Человек же удостоен только отраженной славы. Этот религиозный подход также отвечает на вопрос о том, почему всякий человек заслуживает уважения в равной степени. Все люди на свете и каждый из них по отдельности созданы по образу и подобию Божьему. Но что в таком случае делать с различиями, существующими между людьми? Так же как математик, который имеет дело с бесконечными числовыми последовательностями, может исходить из того, что различиями в последовательностях, наблюдаемыми после определенного знака, можно просто-напросто пренебречь, так и всякий, кто рассуждает о различиях между людьми в сравнении с божеством, может счесть их несущественными.