Ирина Медведева - Бомбы в сахарной глазури

"В некоторых приходах, — писал еще в начале 60-х годов католический кардинал Лефевр, выражая свое несогласие с начавшейся модернизацией католической церкви, — родителям, готовящим детей к первому причастию, не советуют помещать распятие в детской, "чтобы не травмировать их", но предлагают заменить его "изображением, понятным их возрасту, например, собаки как символа верности", — изображением, которое они повзрослев, найдут в катехизисе, где не будет ни слова о распятом Христе.

В поисках новых слов французские католические богословы доходят до того, что в молитве Господней при крещении, вместо "Que ta volonte soit faite" ("Да будет воля Твоя") предлагают "Que ta volonte soitfete" ("Да будет воля Твоя праздником"). Это богословие упразднения креста, в обход страданий. Мы видим, что выбор слов делается так, чтобы непременно угодить человеку с современной психологией.

… Перед нами мессианский гуманизм, где Бог растворяется в человечестве. Это страшное размывание границ света и тьмы не может, разумеется, не вызывать жгучей тревоги у многих католиков. В очень трезвой книге "Церковь миссионерская и демиссионерская" Андре Пьетгр пишет: "Уже не говорят о чуде, об искуплении, о Евхаристии, о Приснодевстве, о молитве, о благодати, о грехе… но о диалоге, о свободе, о радости, о любви и т. д. Короче говоря, отрицают молчанием" (Марсель Лефевр, архиеп. Они предали Его. От либерализма к отступничеству, СПб., Владимир Даль, 2007. С. 8–10).

Призывы Лефевра остановиться не были услышаны. Наоборот, после II Ватиканского собора "осовременивание" католической церкви стало набирать обороты, а строптивого "ретрограда" Ватикан в конце концов наказал отлучением.

О положении нынешнего дня читаем в книге С. Г. Кара-Мурзы: "Сегодня мы видим, как модернизация сокрушает последний бастион языка, сохраняющего древние смыслы — церковь. Мало того, что священники вне службы, даже в облачении, стали говорить совершенно "правильным" языком, как журналисты или политики. Модернизации подвергаются священные тексты. Действия в этой сфере — целая программа. Приступают к изданию новой Библии с "современным" языком в Англии, тиражом 10 миллионов экземпляров. Теологи старого закала назвали ее "модерн, но без Благодати" (само понятие Благодати из нее изъято и заменено "незаслуженными благами"). Вычищены из Библии и понятия искупления и покаяния. И, наконец, ключевое для христиан слово "распятие" заменено "прибиванием к кресту". Наполненные глубинным смыслом слова и фразы, отточенные за две тысячи лет христианской мысли, заменены "более понятными". Как сказал архидиакон Йорка, Библия стала похожа на телесериал, но утратила сокровенное содержание.

Мы уж не говорим о пошлой и конъюнктурной политической цензуре Священного Писания. Недавно в США начали переходить на новый, "политически правильный" перевод Библии, из которого исключено упоминание о том, что Христос был распят иудеями. Был, мол, распят, а кем и почему — неважно. Это — чтобы устранить из Евангелия "антисемитизм". Чтобы не обидеть феминисток, изменено понятие Бог Отец (он теперь Бог Отец-Мать), так что рушится вся суть Троицы. Внесены и многие другие подобные "демократические" изменения" (Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., Алгоритм, 2000. С. 91).

Да, коварное, поистине дьявольское оружие придумали богоборцы, создав такое понятие, как политкорректность! Они будут оголтело разрушать Церковь, а им слова не смей сказать. В противном случае будешь объявлен не только неполиткорректным, а бессердечным и злым. Начинаются политкорректные "наезды" и на Русскую Православную Церковь. Не так давно Антидиффамационная лига обвинила ее "в использовании за литургией антисемитских пассажей". Это никакой не курьез или недоразумение, а первая проба пера. Выражаясь по-военному, разведка боем.

Архиепископ Аверкий (Таушев) писал: "Мы живем в страшное время, когда самые понятия христианские, здравые и истинные, подменяются понятиями фальшивыми и ложными, зачастую злонамеренно изобретаемыми с несомненной целью, конечно, отклонить людей от правого пути истинной христианской жизни. Во всем этом видна какая-то планомерно действующая черная рука, которая стремится как можно крепче привязать людей к этой временной земной жизни, заставив их забыть о неизбежно всех нас ожидающей жизни будущей, жизни вечной.

Так, например, достаточно кому-нибудь начать регулярно ходить в церковь, молиться Богу дома, соблюдать посты, вести себя целомудренно и воздержанно, уклоняясь от всех современных, столь нескромных развлечений и увеселений, как окружающие сейчас же набрасываются на него с насмешками и укоризнами: "Да что ты? В монахи, что ли, собрался? Или хочешь показаться перед нами каким-то праведником, святошей?" Это и прежде бывало, но никогда в такой мере, как теперь, когда — увы! — и некоторые современные пастыри, либерально и модернистски настроенные, относятся к подобным подвижникам благочестия (иначе их в наше время и не назвать!) явно неодобрительно.

Стоит пастырю, желающему только честно и добросовестно исполнять свой пастырский долг, без всяких поблажек и уступок современной моде и развращенным нравам, начать учить своих пасомых истинно христианскому пути жизни, как сейчас же весьма многие из современного мнимохристианского общества обрушиваются на него со всею силою ожесточенного озлобления, начинают всячески хулить и порочить его, стремясь дискредитировать в глазах остальных и подорвать его пастырский авторитет" (Аверкий (Таушев), архиеп. Всему свое время. М., Издательство Сретенского монастыря, 2006. С. 104–106).

Владыка Аверкий написал это в Америке в 1961 году. Но разве не то же говорят церковные либералы в современной России? Хоть и страна другая, и полвека прошло с тех пор, как это было написано, а претензии все те же. Что значит "хочешь показаться святошей"? Значит, хочешь прославить себя, выставив свое "я", свое "эго" в выгодном свете.

Послушание духовнику, соблюдение иерархии пытаются дискредитировать, сказав, что священники просто тешаттаксвой эгоизм, властолюбие и тщеславие. В более корректной форме критика ортодоксальных, серьезно относящихся к церковным правилам и традициям пастырей сводится к тому, что они забывают о христоцентризме, приводят к себе, а не ко Христу. Хотя, конечно, представители младостарчества и "гуруизма" тоже у нас встречаются, но нападают ведь почему-то в основном не на них, а на батюшек, которые как раз заботятся о подлинном воцерковлении своей паствы, о серьезном отношении к вере, к церковным таинствам, к молитве, к православному образу жизни, на тех, кто "полагает жизнь за овец" (Ин. 10,11). Именно такого "пастыря доброго" по лукавой диалектике перевертыша обвиняют в эгоизме.