М. Хлебников - «Теория заговора». Историко-философский очерк

Письмо Глинки Александру III представляет собой попытку донести до царя информацию на крайне актуальную тему. Но центральное место в письме занимают сведения не об активности заговорщиков-революционеров, речь идёт о куда более экзотической опасности. По словам Глинки, ультиматум России и её верховной власти выдвинул Всемирный еврейский союз. «Главный раввин Парижа» потребовал предоставить еврейскому населению России религиозные и гражданские права. По поводу Всемирного еврейского союза корреспондент говорит коротко, но эффектно: «Этот Союз — гигантская сила, располагающая огромными деньгами и пользующаяся широкой сетью тайных связей» {384} 384 Аронов Л., Баран X., Зубарев Д. К предыстории «Протоколов Сионских мудрецов»: Ю. Д. Глинка и её письмо императору Александру III // Новое литературное обозрение. 2006. № 6 (82). С. 174. .

Реактивность «теории заговора» наиболее ярко проявляется при обращении к отечественной истории начала XX века. Исследователи вполне логично указывают на всплеск конспирологических настроений после первой русской революции 1905 года как на явное свидетельство присутствия и активности «теории заговора» в социокультурном пространстве России. Факт предрасположенности российской ментальности к конспирологическому мышлению у некоторых авторов не вызывает сомнений: «Особая подверженность России конспиративизму имеет несколько объяснений. В самодержавном государстве не было легитимного политического пространства для политических дискуссий и процессов. <���…> Другое объяснение — это несколько двусмысленное положение России по отношению к Европе. Вызвать у русских страхи перед заговорами иностранных правительств против России оказалось совсем нетрудно» {385} 385 Энтин Дж. Теории заговоров и конспирологический менталитет // Новая и новейшая история. 2000. № 1. С. 77. .

Не возражая против признания явного роста конспирологических настроений в указанный период отечественный истории (о чём ещё пойдёт речь ниже), обратим внимание на степень манипуляционного воздействия «теории заговора». В отношении западноевропейского менталитета можно определённо сказать, что «теория заговора» выступает в качестве детонатора социально-политических процессов. Наиболее ярким и известным примером тому служит так называемое «Завещание Петра I», впервые опубликованное французским историком Лезюром в 1812 году в книге «О возрастании русского могущества с самого начала его до XIX столетия». Степень влияния этого апокрифического документа, раскрывавшего «долгосрочные коварные планы русских монархов», была настолько велика, что стала одним из идеологических факторов, способствовавших началу Крымской войны.

Говоря о начале Крымской войны, заметим, что апелляция к «Завещанию Петра I» не исчерпывала конспирологического антуража назревавшего конфликта. Достаточно известный и популярный английский публицист и политический деятель Д. Уркварт в своей газете «Morning Advertiser», начиная с осени 1853 года, подробно развивал тему глобального заговора русской монархии против цивилизованного демократического мира. Масштабность подрывной деятельности царизма отражается хотя бы в факте подкупа Николаем I Мадзини. Будучи членом английского парламента с 1837 года, Уркварт использует возможность публично разоблачать коварные планы русской монархии. Особую пикантность конспирологическим построениям английского борца с русским империализмом придавало, к примеру, то, что «он резко критиковал английское правительство за недостаточно решительную борьбу против “русской опасности” и даже самого Пальмерстона именовал русским агентом» {386} 386 Ерофеев Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. М.: Наука, 1982. С. 275. .

Но Уркварт не ограничивался современностью в разоблачении «русского заговора», историческим подтверждением которого служил уже и такой серьёзный источник, как Библия. Обращаясь к Ветхому Завету, английский публицист проводит параллели между Нововавилонским царством и Российской империей. Но эта связь, по его мнению, носит не отвлечённо-символический характер, а конкретно-исторический. Оказывается, что один из вариантов имени Навуходоносора — Небукаднецар — расшифровывается следующим образом: «Нет бога, кроме царя» {387} 387 См.: Тарле Е. В. Крымская война. В 2 т. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1950. Т. I. С. 311-312. . Здесь мы должны отступить от темы «Завещания…», обратившись к фигуре одного из сторонников Уркварта и его весьма экстравагантной конспирологии. Речь идёт о таком знаковом персонаже, как Карл Маркс. Но что может объединять консервативного английского деятеля, критиковавшего кабинет премьер-министра Пальмерстона за излишний либерализм, с леворадикальным публицистом? Ответ заключается в близости взглядов на роль России в европейской политике XIX века.

Как известно, Маркс активно интересовался военно-политическими, экономическими и дипломатическими аспектами «восточного кризиса» и последовавшей за ним Крымской войны. Им были написаны ряд статей, памфлет «Лорд Пальмерстон» и весьма примечательная, хотя и незавершённая работа «Разоблачения дипломатической истории XVIII века». Формально работа должна была быть посвящена вопросам русско-английских отношений восемнадцатого столетия, т. е. предыстории собственно «восточного кризиса». Марксу не удалось добиться издания работы, и он решает публиковать её по частям. Для публикации автор выбирает газеты сторонников Уркварта: «Sheffield Free Press» и «Free Press», в которых в 1856-1857 гг. были напечатаны отдельные завершённые главы исследования. При всей фрагментарности, отсутствии выводов и связок между частями работы, «Разоблачения…» содержат некое концептуальное мнение, которое не мог не разделять экстравагантный автор теории «Навуходоносора — Небукаднецара».

Рассуждая об англо-русских отношениях восемнадцатого столетия, Маркс приходит к смелому заключению: английская внешняя политика была объектом манипулятивного, конспирологического воздействия со стороны русских. В начале работы приводятся образцы дипломатической переписки той эпохи, заставляющие автора буквально негодовать, сетуя на их непереносимо оскорбительные для английского национального сознания тон и содержание. «Несмотря на их секретность, частный и доверительный характер, английские государственные деятели говорят между собой о России и её правителях в тоне благоговейной сдержанности, низкого раболепия и циничной покорности, которые поразили бы нас даже в публиковавшихся донесениях государственных деятелей России. Русские дипломаты прибегают к секретности, чтобы скрыть интриги против чужеземных наций» {388} 388 Маркс К. Разоблачения дипломатической истории XVIII века // Вопросы истории. 1989. № 2. С. 3. . Маркс задает вопрос: в чём причины этого удивительного русофильства, приведшего к тому, что английский двор является проводником русской политики? При этом экспансионистский, захватнический характер русской империи со временем становится всё очевиднее. Следует указание на поворотный момент европейской истории, определяющий данную трансформацию — правление Петра I. Именно Пётр I сумел превратить объективных конкурентов России в своих союзников, используя богатый набор способов воздействия: от скрытого обмана, провокаций до действий специальных секретных агентов.