П. Заблудовский - История медицины

Рамаццини различал заболевания, вызванные различными факторами: обстановкой, средой (пыль, высокая температура окружающего воздуха, минеральные выделения), рабочей позой (например, у портных, сапожников), отравлениями (у аптекарей, зеркальщиков), заразными болезнями (у кормилиц, матрацников), общим неправильным режимом работы и др. В предисловии он напоминал врачам об их «долге перед людьми труда – перед ремесленниками и рабочими: ведь именно от их ручного труда, иногда самого тяжелого и грязного, но все же необходимого зависит множество благ, которыми пользуются люди». Рамаццини решительно осуждал врачей, оставляющих без внимания условия жизни и работы больного. Он настаивал на выяснении врачами влияния профессии на здоровье работающего. Рамаццини считал недопустимым для врача при лечении больного из народа ограничиваться чисто медицинской стороной: «Я лично, – писал он, не погнушался посещать самые неприглядные мастерские… Именно в мастерских, которые в этом отношении являются школами, можно научиться, как предупреждать заболевания, которыми ремесленники обычно страдают, и как их лечить». Книга Рамаццини получила отклик во многих странах, где ремесло также перерастало в мануфактуру. Описанные им явления были характерны не только для Италии. В России несколько позднее, в середине XIX в., А. Н. Никитин опубликовал частичный перевод этой книги со значительными изменениями и дополнениями сначала в журнале «Друг здравия» (1844 – 1846), затем в виде отдельной книги «Болезни рабочих с указаниями предохранительных мер» (1847).

Разносторонне эрудированный ученый-медик Рамаццини выступает в своей книге как внимательный практический врач. Он не только описывает заболевания, но и пытается указать в каждом случае предупредительные меры. Содержание книги Рамаццини переходит из области клиники и патологии в область гигиены, а именно гигиены труда. Это новое направление, выдвигая на первый план изучение условий жизни, повседневной деятельности людей и окружающей среды укрепляло интерес к материальным, средовым факторам заболеваний и противостояло пережиткам средневековой мистики.

Большое место среди заразных болезнен в XVIII в. занимали паразитарные тифы (главным образом сыпной), кишечные инфекционные болезни (прежде всего дизентерия), а также малярия и оспа.

Борьба с широко распространенной оспой проводилась в XVIII в. в форме вариоляции – прививки натуральной оспы. Английский сельский врач Эдуард Дженнер (1749-1823), пользуясь советами видного патолога и хирурга Джона Гантера (1728-1793), длительно проводил многочисленные опыты над разными видами животных (четвероногие, птицы): наблюдал за течением оспы у них, передачей заражения, случаями невосприимчивости. Собранный и систематизированный Э. Дженнером огромный материал наблюдений и опытов над животными дал ему возможность приступить 14 мая 1796 г. к вакцинации людей – прививке им коровьей оспы. Исключительно важное открытие было не сразу признано: долгие годы продолжалась борьба против вакцинации, особенно на родине Дженнера в Англии.

Общим направлением в культуре эпохи Возрождения и «нового времени» непосредственно следовавших за ним веков – было внимание к материальному миру, попытки овладения силами природы, что не могло не сказаться и на лечебной медицине.

Выдающимися представителями клинического направления в медицине XVII-XVIII вв. явились Томас Сиденгам в Англии и Герман Бурхав в Голландии. Сиденгам (1624-1689), практический врач в Лондоне, приобрел огромную популярность на родине и за ее пределами и был прозван английским Гиппократом, или Гиппократом нового времени. Подобно Гиппократу он внимательно наблюдал за больными и руководствовался этими наблюдениями в своей лечебной практике.

Сиденгам дал подробное описание ряда болезней, особенно детских и инфекционных – скарлатины (которую он назвал scarlet fever), краснухи, коклюша, рожи, хореи, подагры и др. Одним из первых он применил для лечения малярии кору хинного дерева – новое тогда средство, ввозимое из Южной Америки и с недоверием встреченное в Европе. Надпись на его памятнике гласила: «Медик, славный на все времена (навеки)» (Mediclis in omne aevum nobilis).

Еще большее влияние на развитие практической медицины имел Герман Бурхав (Бургав) (1668-1738), профессор Лейденского университета в Голландии, прозванный «учителем почти всей Европы». Его ученики стали видными учеными в разных странах: А. Галлер – физиолог в Швейцарии и Германии, врач-материалист Ж.-О. де Ламетри во Франции, Г. ван – Свитен – руководитель медицинского дела в Австрии, декан медицинского факультета в Вене и др. Одновременно с медициной Бурхав преподавал химию, но процессы жизни в организме он истолковывал преимущественно в плане не химических, а физических явлений, в духе ятрофизики – «по законам механики, гидростатики, гидравлики». Так, образование тепла в теле он объяснял трением крови о стенки сосудов, воспаление – трением застоявшейся в мелких сосудах крови и т. д. Среди других нововведений Бурхав начал применять в клинике термометрирование больных, пользуясь термометром Фаренгейта. Сущность учения Бурхав изложена в его книге «Введение в клиническую практику» («Introductio in praxin clinicam). Прежде всего, считал он, необходимо наблюдать больных у их ложа, посетить и видеть больного.

В то время это положение имело большое принципиальное значение: оно утверждало метод наблюдения и опыта, было направлено против схоластических пережитков, против средневековой медицины галенистов.

В России принцип обучения врачей у постели больного имел свои традиции. В 1682 г. вышел указ о создании в Москве двух «шпитален», где молодые врачи получали бы «науки своей изощрение» и где одновременно «и больных лечить и врачев учить мочно было», т. е. имелась в виду по существу клиническая подготовка врачей. Схоластика, господствовавшая в западноевропейских странах, никогда не оказывала большого влияння в России. Традиции медицины в России привели в XVIII в. к ее сближению с передовыми медицинскими центрами Падуей и Лейденом, где в основе преподавания лежал тот же клинический принцип. Сближению с Лейденским университетом способствовали также широкие торговые связи с Голландией еще с XVII в.

Среди других видных представителей клинической медицины этого периода в Лейденском университете следует назвать Франциска де ле Боэ Сильвия (1614-1672), также имевшего большое количество учеников и оказавшего заметное влияние на клиническую медицину в других странах. Так, основоположник патологической анатомии Морганьи в своем классическом труде (1761) имел возможность опереться на труды голландского клинициста. Сохранившиеся в анатомии обозначения fossa Sylvii, aquaeductus Sylvii свидетельствуют о работах де ле Боэ Сильвия по изучению головного мозга. Придерживаясь в отличие от Бурхав не ятрофизических, а ятрохимических взглядов, он выдвигал в своем учении на одно из первых мест значение «ферментации» – процесса превращения в организме одного вещества в другое под влиянием гипотетических «ферментов» с образованием продуктов противоположного вида – кислот и щелочей.