П. Заблудовский - История медицины

Одновременно расчищался путь для нового этапа развития физиологии. Уже в XVIII в. профессор Геттингенского университета А. Галлер (см. выше), следуя традициям, заложенным А. Везалием, способствовал утверждению экспериментальной физиологии, основанной на вивисекциях. Он основательно изучил строение и функции сердца, костей, органов пищеварительной системы, установил автоматичность сократительной деятельности сердца, причины которой находятся в самом сердце. Ему принадлежит открытие влияния желчи на перистальтику кишок, выявление функции печени в акте пищеварения и т. д.

Во второй половине XVIII – начале XIX в. усилилось внимание физиологов к экспериментальному изучению нервной системы. Итальянский анатом и физиолог Л. Гальвани (1737-1798) заложил научные основы изучения животного электричества, которое, по его мнению, образуется в головном мозге и по нервам доставляется органам. С этих позиций он стремился объяснить жизненные явления. В частности, он считал, что болезни (в первую очередь нервные) можно свести к изменениям электрического флюида в организме. Полученные при электрофизиологических опытах Л. Гальвани данные о животном электричестве положили начало новому направлению в медицине – гальванизму.

Изучению нервной системы была посвящена экспериментальная деятельность чешского ученого И. Прохаски (1749-1820). В своем труде «О структуре нервов» (1779) он описал функциональное значение передних и задних корешков спинного мозга, развил учение о нервном рефлексе. В отличие от А. Галлера, который не смог установить связь между нервами и другими системами организма, И. Прохаска считал, что нервы являются посредниками между внешней средой и организмом.

Его учебник по физиологии в первой половине века являлся признанным пособием в ряде стран Европы и был переведен на русский язык. В нем физиологические явления рассматривались с учетом целостности организма.

В дальнейшем внимание к изучению нервной системы проявили английский хирург и физиолог Ч. Белл (1774-1842) и французский физиолог Ф. Мажанди (1783-1855). Ч. Белл в 1824 г. углубил исследование роли передних и задних корешков спинного мозга, более четко установил распределение чувствительных и двигательных волокон между задними и передними корешками. Ф. Мажанди независимо от Ч. Белла в 1826 г. повторил аналогичные опыты.

Ученик К. Биша Ф. Мажанди явился одним из выдающихся представителей экспериментальной физиологии первой половины XIX в. Он считал, что единственным надежным источником знаний является опыт. С этой целью он довел до совершенства технику вивисекционных исследований и сделал их неотъемлемой частью преподавания физиологии. Он считал, что все жизненные явления, кроме нервной деятельности, сводятся к физиолого-химическим и физическим законам.

Являясь крупным экспериментатором, Ф. Мажанди выступал против всякой теории, утверждая, что «теории – не больше чем слова», ибо факты, добытые опытным путем, при их сопоставлении сами себя объясняют. Его девизом было: «Когда я экспериментирую, я имею только глаза и уши и вовсе не имею мозга». Этот ползучий эмпиризм не только обесценивал результаты экспериментальных исследований, но и заставлял делать неправильные выводы, в результате чего фактические результаты многочисленных опытов оказались весьма скромными.

Ученик Ф. Мажанди К. Бернар (1813-1878) (рис. 16) довел вивисекционный эксперимент до уровня искусства. Его лаборатория привлекла физиологов, патологов и клиницистов европейского континента. В ней работали русские ученые И. М. Сеченов, С. П. Боткин, И. Р. Тарханов и др. Поставив перед собой цель создать экспериментальную медицину, объединяющую физиологию, патологию и терапию, К. Бернар сделал ряд крупных открытий и обогатил многие отделы общей и патологической физиологии новыми существенными данными. Им детально изучены физиологические механизмы сокоотделения и установлено значение переваривающих свойств слюны, желудочного сока и секрета поджелудочной железы для здорового и больного организмов. Он открыл роль поджелудочной железы в процессе переваривания жиров, гликогенообразующую функцию печени и способность превращения печенью гликогена в сахар. С целью доказательства наличия центра, регулирующего углеводный обмен в организме, К. Бернар делал укол в дно IV желудочка мозга («сахарный укол»), в результате чего происходило выведение сахара с мочой. Им создана теория сахарного мочеизнурения (диабета). Ему принадлежит установление роли симпатической нервной системы в регуляции сосудодвигательных функций. Важное место в науке занимают работы К. Бернара по теоретическим проблемам медицины. Исходя из убеждения, что «физиология – это научный стержень, на котором держатся все медицинские науки», он считал, что «врач-экспериментатор есть врач будущего».

В своей практической деятельности К. Бернар стоял на материалистических позициях. Он стремился выявлять непосредственные материальные причины явлений. Это положение распространялось им на все процессы, кроме первопричинности явлений и сущности болезней. По этому поводу он говорил: «Физиолог или медик не должен воображать, что ему предстоит отыскивать причину жизни или сущность болезней. Это значило бы совершенно терять свое время на преследование фантома». Отсюда отрицание возможности познания строения организма на основе эволюционного учения.

Возражая против спекулятивных систем в медицине, он в то же время выступал против философских обобщений экспериментальных данных и в конечном итоге – против философии вообще.

Эту тенденцию естествоиспытателей и ее последствия довольно точно охарактеризовал Ф. Энгельс: «Какую бы позу ни принимали естествоиспытатели, над ними властвует философия. Вопрос лишь в том, желают ли они, чтобы над ними властвовала какая-нибудь скверная модная философия, или же они желают руководствоваться такой формой теоретического мышления, которая основывается на знакомстве с историей мышления и ее достижениями» [54] [54] Энгельс Ф. Диалектика природы. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 525. .

«Скверная модная философия» привела К. Бернара на позиции агностицизма к отрицанию познания причинности в жизнедеятельности организма и допущению «творящей идеи», «направляющей силы».

Такая позиция была характерна и для крупнейшего немецкого физиолога И. Мюллера (1801-1858), учителя ряда выдающихся деятелей медицины и естествознания: И. Либеркюна, Т. Шванна, К. Людвига, Р. Вирхова, Э. Дюбуа-Реймона, Г. Гельмгольца, Э. Брюкке, В. Пфлюгера.