Сергей Платонов - Учебник русской истории

В роде Кошки был обычай — имя или прозвище деда делать фамилиею внуков, поэтому один и тот же род носил последовательно фамилию Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых, Романовых. — Прим. авт.

Как пушкари с пушками, так и пищальники с пищалями существовали в Москве и раньше, но при Иване Грозном эти виды войска были приведены в большое благоустройство. — Прим. авт.

Вскоре после смерти царицы Анастасии Иван женился на Черкасской княжне с северного Кавказа Марии Темрюковне; когда же она умерла (1569), царь начал брать себе жен одну за другой из среды своих подданных, причем духовенство, не имевшее права венчать более двух или трех раз, вынуждалось царем давать ему благословение на незаконные браки. (Всего у Грозного считают семь жен; у последней из них, Марии Федоровны Нагой, родился в 1582 г. сын — царевич Димитрий.) — Прим. авт.

На востоке было тогда четыре патриархата: Цареградский, Иерусалимский, Антиохийский и Александрийский. — Прим. авт.

Установление пятилетнего срока для возвращения беглых крестьян, записанных в последние писцовые книги 1592 г., подало мысль многим историкам, что за пять лет до этого распоряжения, то есть в 1592 г., состоялся общий закон, запретивший крестьянам переход и отменивший так называемый Юрьев день. Но, несмотря на все поиски, текст этого закона 1592 г. не найден и самое существование его весьма сомнительно. — Прим. авт.

Знаменитому Троицкому «старцу» (монаху) Авраамию Палицыну принадлежит известное «сказание» об осаде монастыря и о смутном времени вообще. Произведение это проникнуто патриотическим одушевлением и написано прекрасным языком. — Прим. авт.

Когда с Хлоповой случился, незадолго до свадьбы, припадок дурноты, Салтыковы обвинили всю семью Хлоповых в том, что они желали скрыть болезненность царской невесты. — Прим. авт.

Существует предание, что царь Михаил Федорович при вступлении на престол был ограничен в своих правах и дал какое-то «письмо», или «запись», о том, чтобы править государством не одному, а с боярами, и без боярского совета не делать ничего. Такой записи, однако, не

Так, еще в начале царствования Михаила Федоровича был сослан в монастырь на покаяние князь Иван Андреевич Хворостинин , который под влиянием поляков, живших тогда в московском плену, отпал от православия и стал бранить московскую жизнь, говоря, что в Москве «все люд глупый» и «не с кем жить». — Прим. авт.

Между прочим, они по-католически определяли то время, когда совершается за литургией пресуществление даров в тело и кровь Христову. Это мнение возбудило в Москве большие споры. Главным его защитником явился московский ученый подьячий Семен Медведев (постригшийся в монахи с именем Сильвестра). Друг Ф.Шакловитого, Медведев пользовался расположением Софьи и Голицына и потому, несмотря на большую свою смелость и резкость, оставался недостижимым для внушений патриарха. Мнение Медведева было изложено им в особой книге «Манна»; оно вызвало ряд опровержений (со стороны, между прочим, греков Лихудов) и повело к очень оживленным толкам и спорам, даже между простым народом, который хотел точно знать, когда правильнее надлежит звонить «к достойной» в минуту пресуществления даров. При Софье патриарх Иоаким не мог справиться с Медведевым и киевской «хлебопоклонною ересью» (так называлось мнение Медведева). Когда же Шакловитый и кн. Голицын были схвачены, сам Медведев был арестован (а потом и казнен), хлебопоклонная же ересь была осуждена на церковном соборе 1690 г. — Прим. авт.

Во многих городах России до сих пор сохранились эти слободы «стрелецкие», «пушкарские», «казачьи» и пр. — Прим. авт.

Как еще мало некоторые верили тогда в прочность правления Екатерины, показывает дело Мировича (1764). Этот незначительный офицер, знавший, что император Иоанн Антонович содержится в Шлиссельбургской крепости, задумал освободить его, привезти в Петербург и посадить снова на трон, свергнув Екатерину. Мирович полагал, что это можно сделать с помощью одного крепостного караула, и внезапно увлек за собой солдат к каземату, где жил Иоанн. Но, когда он ворвался в каземат, оказалось, что Иоанн уже мертв: согласно приказанию, данному еще при Елизавете, стража умертвила бывшего императора, как только увидала намерение его освободить. Мирович был арестован и казнен; но его легкомысленная попытка очень напугала Екатерину. — Прим. авт.

Кроме сочинения Монтескье Екатерина руководилась некоторыми иными политическими трактатами, модными для ее эпохи, например, Бильфельда «Institutions politiques» и т. п. Взгляды свои на природу преступлений и на цель наказания Екатерина основала на сочинении итальянца Беккариа «О преступлении и наказании», тогда только что напечатанном. Таким образом, в своем Наказе императрица повторяла те новые идеи в области политики и права, которые начинали входить в оборот передовой Европы. — Прим. авт.

Свои новые губернские учреждения Екатерина желала подчинить только сенату и лично себе. По ее первоначальной мысли, несколько губерний должны были объединяться в «наместничество» под управлением доверенного и близкого к монарху лица — «наместника» или генерал-губернатора — и через него подчиняться прямо верховной власти. Но «наместничества» далеко не везде были открыты, и Екатерина предпочла лично сноситься с губернаторами и руководить их деятельностью, не ставя между собой и ими никаких центральных учреждений или должностей. — Прим. авт.

В результате получалось два различных рода распоряжений о крепостных крестьянах, взаимно противоречивых. С одной стороны, императрица старалась ограничить распространение крепостного права и запрещала свободным людям и вольноотпущенным вновь вступать в крепостную зависимость. Она (в 1764 г.) без колебаний изъяла из владения духовенства около миллиона крестьян и превратила их в особый разряд государственных крестьян, подчинив управлению особой «коллегии экономии» (отсюда название «экономических» крестьян). Далее, императрица запрещала продажу крестьян в рекруты во время рекрутских наборов и продажу отдельных людей с аукциона, чтобы прекратить спекуляцию живыми людьми. Но, с другой стороны, сама же Екатерина щедро раздавала приближенным людям казенные земли, и число новых крепостных крестьян на этих землях за все время царствования Екатерины дошло почти до миллиона душ. При Екатерине в Малороссии был прекращен свободный переход малорусских крестьян и таким образом формально введено там крепостное право. Помещики при Екатерине получили по закону еще большие права над своими крестьянами, чем имели раньше. Под влиянием крестьянских волнений было, например, разрешено помещикам без суда ссылать своих крестьян в Сибирь в каторжные работы, по их «предерзостному состоянию». Если закон допускал такую власть господ над крестьянами, то в жизни, на самом деле, помещики осуществляли власть еще более полную. Они без малейших ограничений, по давней привычке, распоряжались трудом, имуществом и жизнью своих крестьян, продавали их и переселяли, судили и наказывали их иногда с большой жестокостью. — Прим. авт.