Игорь Акимушкин - Мир животных: Беспозвоночные. Ископаемые животные

Некоторые мокрицы могут сворачиваться в замкнутый шар, как броненосцы

Правда, в знойный полдень, когда очень жарко, самец бросает свою вахту и уползает в глубину норки, где попрохладнее. Но и там он не теряет бдительности: «например, при незначительном сотрясении почвы, вызванном шагами человека», мокрица-сторож тут же возвращается на свой пост.

…Уже лето наступило. Мокрицы перешли на ночной образ жизни. Их норки наполнили своей возней подросшие дети. Они хотят есть, и родители под покровом мрака, когда сядет солнце, отправляются за кормом для них. Обычно «выбирают листья полузасохшие, подвяленные, пораженные грибком». П. И. Мариковский думает, что грибковый корм они предпочитают потому, что в нем больше белка, чем в простом листе, и он более питателен.

Лист приносят в норку, и там все вместе его едят. Пообедав, выходят на прогулку — тоже вместе: дети и родители. Далеко не уходят, а если кто-нибудь из малых и отползет в сторонку дальше дозволенного, его «немедленно загоняют обратно в дом».

К началу осени молодые мокрицы уже ростом с родителей. А те, наоборот, худеют, сморщиваются и скоро умирают. И тогда молодые… съедают мертвые их тела. П. И. Мариковский говорит: «Мокрицы никогда не питаются погибшими насекомыми и другими членистоногими, они строго растительноядны, но поедание погибших родителей происходит непременно, словно это необходимый ритуал».

Исполнив этот странный «ритуал», молодые мокрицы отправляются в осенние миграции. Они ищут теперь места для зимовок: трещины в земле, всевозможные норки, в том числе и грызунов. Но мокрицы «элегантные» (это не эпитет, а название вида) ищут убежища совсем особого рода.

Их родители осенью не погибают. Как только молодежь покинет их, начинают новые земляные работы: углубляют, расширяют норки. Вот их-то и ищут юные «элегантные» мокрицы. Они заползают зимовать не только в те норки, в которых вывелись, но и в чужие, которые специально для их массового поселения увеличили в размерах «элегантные» старики мокрицы. Своих детей у них в среднем 16, а зимовать в расширенные и углубленные подземелья заползает до 80 молодых мокриц, «и норка оказывается ими набита битком». Старые мокрицы, владельцы зимовальных убежищ, «патрулируют» у входа и пропускают молодых мокриц в жилище только «после некоторого своеобразного досмотра, который им учиняют». Что, собственно, они проверяют? Пока загадка…

К концу сентября все общественные зимовальные спальни заполнены, и входы в них замурованы земляными пробками.

«Забота о чужом потомстве, принадлежащем своему виду, — одна из самых интересных черт биологии мокриц. Насколько нам известно, она не имеет аналогий среди других членистоногих и насекомых, исключая только таких общественно организованных насекомых, как муравьи, пчелы, термиты и осы» ( П. И. Мариковский ).

Пустынные мокрицы живут не в одиночестве, а всегда колониями, в которых порой бывает несколько миллионов семейств! На одном гектаре, если местность для них подходящая, их поселяется до 800 тысяч, на одном квадратном метре бывает до 40 норок! Почвоведы подсчитали, что мокрицы за лето выносят на поверхность на каждом гектаре обитаемой ими земли до полутонны почвы «и около тонны экскрементов с большим содержанием гумуса» и азота. В пустыне как почвообразователям им нет равных. И П. И. Мариковский справедливо замечает:

«Мокрицы увеличивают пористость плотной лессовой почвы, улучшают ее аэрацию, способствуют накоплению в ней влаги. Лессовые почвы, на которых обитают мокрицы, постепенно становятся сероземами. На почвах, обработанных мокрицами, поселяются травы и мелкие кустарники, и голые площади пустыни зарастают ими. Как только растительный покров становится достаточно плотным, а корни начинают пронизывать почву, мокрицы бросают прежние места обитания и переселяются на более открытые пространства. Таким образом, они как бы являются пионерами освоения пустынь».

Есть немало и других ракообразных — ротоногие, разноногие, кумовые… но я останавливаться на них не буду [50] Желающие могут прочитать о них во втором томе «Жизни животных» (2 изд., М., Просвещение, 1988), в котором они хорошо описаны. , а сразу перейду к десятиногим ракам. Они наиболее полно отвечают нашим обычным представлениям о настоящих раках и крабах и особенно интересны. Но прежде немного об эвфаузиидах.

Это основной корм усатых китов. Эвфаузииды, названные европейскими китобоями «крилем», обитают во всех океанах, но особенно их много в антарктических водах. Одни чуть больше семи миллиметров, другие с добрую креветку: почти десять сантиметров длиной. Они и похожи на креветок, отличаясь от них незначительными признаками (на взгляд человека, неискушенного в зоологии).

У эвфаузиид тело прозрачное и, когда ночью они не светятся, то и незаметны в темной толще воды среди других планктонных организмов. А светятся почти все эвфаузииды! У них есть фотофоры. Обычно десять светящихся органов: на глазных стебельках, на грудных ножках и на брюшке. Фотофоры построены по классическому типу: с линзой, рефлектором, пигментным слоем и пр.

«Эвфаузииды не дают приют светящимся бактериям, не способны выбрасывать „огненные“ облака. Свет производят собственные их клетки и испускают его отдельными вспышками, каждая из которых длится приблизительно две-три секунды» [51] По другим данным, продолжительность вспышки три — шесть секунд. ( Ганс Экхард Грунер ).

Большинство эвфаузиид кормится микроскопическими водорослями. А эвфаузиидами — усатые киты. Как уже говорилось, крилем называют этот их корм. Особенно его много у берегов Антарктиды, и преобладает в нем эвфаузиа суперба — небольшой рачок (3,5–4,5 миллиметра), склонный плавать (часто у самой поверхности) не в одиночестве, а довольно значительными стаями, которые занимают пространство воды в сотни квадратных метров. Примерно подсчитали, что в стае, растянувшейся в длину на 54 метра, в ширину на 36 метров и в глубину на метр, — 96 миллионов рачков. Они держатся плотно друг к другу, и никто стаю не покидает. Если даже корабль или кит рассекут ее на части, рачки вскоре вновь собираются вместе. Думают, что рачки каждой стаи (все они одного возраста) никогда не расстаются, до самой смерти держатся в однажды сформировавшейся компании. А живут они года два, редко три. Через год после превращения из личинки уже половозрелы. Значит, размножаются всего два, максимум три раза за всю жизнь.