Игорь Акимушкин - Мир животных: Беспозвоночные. Ископаемые животные

Зашуршал песок, рассекаемый днищем лодки. Толчок — путешествие окончено. Ило поднял голову и увидел их.

Он знал, что увидит их. Впереди стоял Теранги. Теранги… он ловил с ним стрекоз.

Стрекозы садились на крыши хижин. Нужно было волосяной петлей заарканить стрекозу. Да так, чтобы не повредить крыльев, не оторвать головы.

Потом начиналось обучение стрекозы разным трюкам — охоте на мух, например, и на других стрекоз. Хорошо выдрессированная стрекоза далеко не улетает, сидит на плече у хозяина. Поймает добычу и снова к хозяину. Все мальчишки Науро любили эту забаву.

А подросли — стали ловить и дрессировать фрегатов. Теранги подарил Ило своего лучшего фрегата.

Ило поил его из собственного рта. Вся деревня ликовала, когда от хижины к хижине разнеслась весть: «Маури ереита мена!» (Маури уже просит корм!) — говорили друг другу соседи. Хороший был фрегат.

А теперь семья Теранги голодала…

Черные рыбы жгли пальцы Ило, когда он вынимал их из лодки. Никто к нему не подошел, никто не окликнул. Люди молчали.

Но Ило не мог больше молчать. Он взглянул в глаза Теранги:

— Ра-рака, маленькая каракатица, живет под камнями у Птичьей скалы. Под складкой кожи прячет она волшебный мешочек с «жидким огнем». Извлеки его осторожно, насади на крючок. За рифом опускай приманку в глубину. Лови ночью. Леску надвязывай десять раз. Во мраке пучины мешочек ра-раки горит яркой звездочкой. Свет его привлекает черных рыб, что живут в глубокой бездне моря.

Близилось время отлива, когда Ило и Теранги пришли к Птичьей скале. Люди, которые жили здесь до них и до их дедов и отцов, разрисовали скалу фигурами фантастических птиц.

У подножия скалы море вылизало небольшую террасу. Теранги понял, что здесь, на этом скалистом уступе, живет секрет Ило.

Но Ило лишь взглянул на отмель и полез с ножом на пальму. С пальмы посыпались листья. Ило собрал их и потащил к морю. Полную охапку принес и Теранги.

Тут только сообразил он, что задумал Ило. Он делал роанг — забор в море. Начнется отлив — океан уйдет. Морские жители — рыбы, каракатицы — захотят уйти тоже, но роанг не пустит. Они останутся на мели, и их можно будет ловить руками.

Роанг готов. Ило и Теранги сидят под скалой и ждут отлива.

Когда терраса обмелела, Ило спустился вниз. Теранги пошел за ним. Они искали ра-раку, «десятирукую рыбу». Каракатицы искусно прятались. Стремглав проносились от камня к камню. Нелегко их схватить. Поймали пять каракатиц.

Ночь застала друзей в море, за рифом. Операция, которую нужно произвести над ра-ракой, чтобы добыть ее огонек, очень проста. Теранги держал упругое скользкое тельце. Ило разрезал край мантии на животе у ра-раки — обнажилась светлая железа. Вырезал ее вместе с чернильным мешком и осторожно привязал к крючку.

— Леску надвязывай десять раз, — напомнил Ило.

Так в год отчаяния и голода открыл Ило землякам свой секрет. И никогда не жалел об этом. Теперь, даже в плохое время, когда тунцы и макрели уходят на север, рыбаки с Науро ловят черных рыб пучины, и семьи их не голодают.

Светящиеся фонарики каракатицы — самые экономные в мире лампочки. Без перезарядки горят они годами. Дающее свет горючее размножается быстрее, чем успевает сгорать.

Рак-отшельник ведет дружбу с актинией. А катакатицы носят в особой капсуле внутри тела целый мирок светящихся бактерий.

«Пузырек» с бактериями погружен в углубление чернильного мешка. Дно углубления выложено, словно перламутром, слоем блестящих клеток. Это зеркальный рефлектор. Есть и линза-коллектор у «карманного фонарика» каракатицы. Студневидная и прозрачная, лежит она сверху — на мешочке с бактериями.

Есть и выключатель у фонарика. Когда нужно «потушить» свет, каракатица выделяет в мантийную полость несколько капелек чернил. Чернила покрывают тонкой пленкой мешочек с бактериями, как бы набрасывают на него черное покрывало, и свет гаснет.

Первоначально поселения лучезарных бактерий были обнаружены у каракатиц в органах, не имеющих, казалось бы, никакого отношения к люминесценции — в так называемых добавочных скорлуповых железах. Их назначение, как полагали, состоит в том, чтобы одевать проходящие по яйцеводу яйца скорлуповыми оболочками.

Но анатомы, к удивлению своему, нашли в этих железах светящихся бактерий. Тогда родилась теория, что добавочные скорлуповые железы наделяют откладываемые яйца бесценным даром — слизью с бактериями-светлячками. Развивающаяся в яйце малютка каракатица благодаря этой инфекции автоматически, еще до рождения, получает, словно эстафету от далеких предков, неугасимый «огонь». Таким будто бы образом и бактерии-симбионты обретают бессмертие.

Но потом выяснилось, что многие каракатицы носят бактерии не только в скорлуповых железах.

Двурогой сепиолой назвали зоологи чочин-ику — миниатюрное создание, размером с ноготь большого пальца, которое охотится за рачками в водах океана вблизи берегов Японии и Курильских островов. Ночью сепиола светится. Лучезарный нимб окружает ее крошечное тельце, и сияющая малютка парит над черной бездной моря, как живая звездочка.

Поймать сепиолу нетрудно. Годится для этого простой сачок на длинной палке. Перевернем ее на спину и осторожно отогнем край мантии — мы увидим большой, двурогой формы (отсюда и название малютки) «пузырек». Он лежит на чернильном мешке, покрывая его целиком, и наполнен слизью. Это мицетом [23] Мицетомы — камеры со светящимися симбиотическими бактериями — найдены в царстве головоногих моллюсков только у каракатиц и некоторых кальмаров (Loliginidae), которые по анатомическим признакам близки к каракатицам, хотя внешне и не похожи на них. — «садок» для светящихся бактерий.

В конструкции странного органа исследователей больше всего поразили микроскопические каналы, пронзающие стекловидную массу, которая покрывает сверху бактериальный «интернат» и выполняет роль фокусирующей линзы. Канальцы, словно тончайшие горловинки, идут от пузырьков с бактериями насквозь через линзу прямо в морскую воду, омывающую орган.

Значит, бактерии не изолированы совершенно от родной стихии! Они не пленники, а гости. Возможно, между бактериями, поселившимися в пузырьке у каракатицы, и бактериями, свободно обитающими в море, происходит постоянный обмен.

Это наблюдение подало мысль исследовать зародышей каракатиц: заражены ли они светящимися бактериями? Ведь предполагалось, что яйца получают партию симбиотических бактерий — племенной материал — вместе со скорлупой.