Роберт Бэккер - Краснокожая хищница

Рэд и ее сестра еще несли в себе гены недоверия и подозрительности к самцам, которые установились сотни лет назад, когда любой чужой самец был очень опасен для детенышей. Эти гены все еще были полезны, потому что самцы иногда вспоминали свои жестокие привычки. Рэд приходилось сталкиваться с этим. Она видела, как чужой самец разрывал на части птенцов своей подруги, предыдущий партнер которой погиб.

И Рэд видела, как хищно задиралась верхняя губа ее самца, когда детеныши невзначай натыкались на него. И как он подкрадывался к ним, думая, что ни Рэд, ни сестра не смотрят.

Да, ее избранник, который мог быть таким вежливым, изысканным и привлекательным, в то же время носил в себе гены детоубийства.

Молодой самец не понимал причины своих вспышек ярости, направленной на птенцов. Но он чувствовал, что они огорчают Рэд, и старался подавить их в себе. Его разум и привязанность к Рэд могли взять верх над дикими порывами, доставшимися ему от далеких предков.

Весь день взрослые рапторы находились в состоянии предельного напряжения. Всякий раз, когда самец поднимался, чтобы немного размяться, сестра Рэд и ее старшая дочь вскакивали и угрожающе раскрывали пасти. Младшие детеныши трусливо жались друг к другу за спиной матери, а самец отходил и отводил глаза. В конце концов с наступлением ночи, когда стая должна была построить себе гнездо, Рэд попыталась ткнуться носом в морду сестры. Та зарычала.

Рэд сердито заворчала на племянников и направилась к самцу. Подойдя, она игриво куснула его за шею, как делала это много раз.

Ему этот укус показался слишком сильным.

Кругом опасные хищники с гребнем на спине. Мозг Рэд был в состоянии повышенной тревоги.

Этим утром она охраняла стаю, сидя на краю стофутовой скалы и глядя вниз на равнину, где паслись три больших стада акрокантозавров. Обглоданные стаей рапторов скелеты жертв трещали у них под ногами.

Число акрокантозавров быстро увеличилось оттого, что стада дружно передвигались из засушливых районов к востоку.

Рапторы не любили связываться с большими группами акрокантозавров. Стая меняла территорию охоты почти каждый день. Они перемещались на северо-запад по мере того, как набирало силу нашествие акрокантозавров.

Один из акрокантозавров брел по глубокому сухому оврагу, прорезанному в красной почве дождями. Это был молодой самец, полностью созревший к этому сезону. Его вытеснили из семьи — неизбежная участь всех самцов этого вида, достигших зрелого возраста. Теперь он должен был подыскать себе постоянную партнершу и заявить свои права на нее.

Для молодого динозавра это время тревожное и беспокойное. У этого акрокантозавра не было напускной храбрости и заносчивости. Он еще не знал, что его вид — самый крупный и сильный во всей Северной Америке. Ему было известно только, что неделю назад он жил в безопасности и комфорте со своей семьей и вся их добыча была общей. А теперь он мог рассчитывать только на себя и чувствовал, что совершенно к этому не готов.

Он привык в одиночестве совершать небольшие вылазки, исследовать незнакомые запахи. Но до сих пор можно было, испугавшись чего-нибудь, прибежать под защиту матери.

Самец перестал облизывать свои десны и небо узким треугольным языком. Он не мог сильнее надавить на слизистую оболочку пасти, язык был слишком мускулистым и плохо ворочался из стороны в сторону. То место в пасти, куда в начале сезона его ударил усаженный шипами зверь, все еще болело.

Ему совсем не нравилось, что теперь придется охотиться самому. Но когда он попытался вернуться обратно в стадо к матери, та прогнала его.

Снфф… снфф… снфф… Снфффф! Легкая добыча — может быть — запах раптора!

Настроение сразу улучшилось. Его семья часто промышляла тем, что крала добычу у рапторов. При этом акрокантозавры не чувствовали никаких угрызений совести. Стянуть чужую добычу считалось у них делом не менее достойным и благородным, чем охотиться самостоятельно. Даже более благородным, потому что на воровство затрачивается гораздо меньше сил и энергии.

Молодой акрокантозавр привык связывать запах рапторов с возможной легкой добычей. Обычно рапторы не сопротивлялись, если только акрокантозавры не угрожали их детенышам. Тогда уж они словно с цепи срывались.

Снфффф. Акрокантозавр приник носом к стволу старого сучковатого дерева с расщепленной верхушкой. Очень странно: след раптора, казалось, вел вверх по стволу. Раньше акрокантозавр ни с чем подобным не сталкивался.

Он воззрился на дерево прямо перед своим носом. Ему не приходило в голову посмотреть вверх. Он не был запрограммирован на это, потому что добыча всегда находилась ниже уровня его головы. Так что он привык смотреть вниз или по сторонам.

Ветка и несколько сухих листьев упали ему на голову. Акрокантозавр зажмурился. Его голова была покрыта толстой ороговевшей шкурой, снизу укрепленной плотными костными слоями. Если что-то и падало сверху, вреда ему не причиняло.

Уанк! Большая мертвая ветка ударила его прямо между глаз. Он вздрогнул.

Это было незнакомое ощущение — удар падающих сверху тяжелых предметов. Акрокантозавру это совсем не понравилось.

Запах раптора становился все сильнее, и шел он сверху. Акрокантозавр сделал то, чего раньше никогда не делал: повернул голову направо и посмотрел вверх, скосив левый глаз.

«Раптор! — просигналил его мозг. — Раптор на дереве».

Акрокантозавр отступил и прикинул расстояние. Он вытянулся вверх, насколько позволяли шея и голова.

«Слишком высоко», — подумал он, сопя, обошел дерево и случайно задел его низкими рогами, торчавшими у него над бровями.

Мертвое гнилое дерево содрогнулось.

«Уау! Я и не знал, что смогу это сделать… раскачать дерево».

Акрокантозавр открыл для себя собственное могущество.

Он посильнее толкнул дерево, оно закачалось еще больше. Птенец раптора наверху зашипел и закричал.

«Здорово, я могу напугать раптора!» — приблизительно так можно было перевести его мысли.

Акрокантозавр еще сильнее двинул головой о ствол. Детеныш наверху в панике заверещал.

Акрокантозавр обошел вокруг, остановился, опустил морду, согнул ноги и ринулся к дереву.

Ствол с треском раскололся надвое и сломался у основания. Толстые куски дерева обрушились на голову и плечи акрокантозавра. Он зажмурил глаза, вслушиваясь в царапающие звуки падения.

Наконец акрокантозавр открыл глаза. В пяти футах от него навзничь лежал испуганный и ошеломленный детеныш раптора и смотрел прямо на него.