Дмитрий Жуков - Биологические основы поведения. Гуморальные механизмы

Соотношение потребностей конкретного человека постоянно меняется. Удовлетворение актуальной потребности выдвигает на передний план другую – происходит смена доминирующих мотиваций. Следует подчеркнуть, что отнюдь не всегда витальные потребности доминируют над социальными (рис. 2–5, см. цветную вклейку). Набор основных потребностей и их иерархия у каждого человека индивидуальны; они относятся к компонентам, характеризующим психологический тип личности (рис. 2–6, см. цветную вклейку).

В качестве примера сложного поведения, в процессе которого удовлетворяются различные потребности, рассмотрим любовь. Причем не только между мужчиной и женщиной, а любые отношения в обществе, характеризуемые этим термином. Следует обратить внимание на два момента. Во-первых, у разных людей набор потребностей различен. Во-вторых, потребности, удовлетворяемые в любви, можно удовлетворять в других формах поведенческой активности. Как следствие, эти потребности легко увидеть в поведении животных, а значит, и доказать их существование.

Сложные формы поведения человека являются удовлетворением определенного набора потребностей.

Первая, наиболее очевидная потребность, удовлетворяемая в любви – гедонистическая. Вторая – социальная потребность в доминировании, связанном с доступом к витальным ресурсам. В сообществе животных количество еды, источников воды, удобных и безопасных мест для сна ограниченно. К этому перечню витальных ресурсов относятся и самки. У человека так же, как и у животных, существует конкуренция за половых партнеров. Наличие супруга, за обладание которым пришлось выдержать конкуренцию (пусть и косвенную), повышает социальное положение человека. Недаром девиз журнала «Плейбой» – «Женщина как товар».

Социальное положение человека повышается не только в результате накопления витальных ресурсов («Будет дом в Чикаго, много женщин и машин» В. Высоцкий), но и при увеличении ранга лидерства, т. е. количества людей, чье поведение ориентировано на поведение субъекта. В тех случаях, когда от любви до ненависти оказался один шаг, можно уверенно сказать, что в «любви» преобладала мотивация, сформированная на основе потребности в лидерстве. Поскольку не удалось сориентировать поведение объекта на себя, т. е. добиться взаимности, субъект, рационализируя неудачу, объясняет себе, что бывший предмет его любви плох и для доказательства этого не упускает случая унизить его.

Мотивированная лидерством любовь – это любовь родителя к ребенку и, конечно, любовь хозяина к своей собаке. Собака – ни в коем случае не друг человека, она – верный раб, преданный слуга. Именно в таком качестве ее ценит и любит хозяин. Если собака не вздрагивает от нетерпения в ожидании команды хозяина, если она не впадает в тоску, когда хозяин подолгу с ней не разговаривает, то такая собака человеку не нужна. Разумеется, речь идет не о служебных собаках, а о, так называемых, «диванно-сторожевых». Люди, любящие собак, имеют, как правило, выраженную потребность в лидерстве, которую не могут удовлетворить в отношениях в других социальных структурах (см. раздел 7.1). Те же, кто любит кошек, либо не имеют выраженной потребности в лидерстве, либо реализуют ее в других сообществах. Этим объясняется хорошо известная закономерность большей симпатии женщин к кошкам, а мужчин – к собакам.

Собака, в свою очередь, любит хозяина как вожака, так как она – стайное животное. В этой любви очевидно удовлетворение потребности в следовании за лидером. Преимущества особи, которая ориентируется в своем поведении на лидера, заключается в том, что она избавлена от бремени принятия решений, выбора или выработки программы поведения и, наконец, от ответственности за принятые решения и совершенные действия. Следующий диалог иллюстрирует эти преимущества:

– А чем вы объясняете свое поведение, когда, например, делаете перекличку?

– Приказанием моего ближайшего начальника, – ответил Меченый. – Клянусь святым Эгидием, чем же еще прикажете мне руководствоваться?

Хотя этот разговор происходил в XV веке, и в современном обществе многие стремятся найти начальника и, естественно, полюбить его.

У человека существует потребность не только добровольно ориентировать свое поведение на другого человека, но и подчиняться ему. В биографии императора Отона (XVII) Плутарх пишет, что после гибели Отона в гражданской войне несколько человек покончили с собой, хотя «сколько было известно, никаких особых милостей от умершего не получали, а, с другой стороны, особого гнева победителя не страшились. Но, по-видимому, никто из тиранов и царей во все времена не был одержим такой исступленною страстью властвовать, как исступленно желали эти люди повиноваться Отону. Даже после его смерти не покинуло их это желание, но осталось неколебимо».

А Сомерсет Моэм в «Острие бритвы» так описывает потребность в подчинении: «Самопожертвование – страсть настолько всепоглощающая, что по сравнению с ней даже голод и вожделение – безделка. Она мчит своего раба к погибели в час наивысшего утверждения его личности. Предмет страсти не имеет значения: может быть, за него стоит отдать жизнь, а может быть, нет. Эта страсть пьянит сильнее любого вина, потрясает сильнее любой любви, затягивает сильнее любого порока. Жертвуя собой, человек становится выше бога, ибо как может бог, бесконечный и всемогущий, пожертвовать собой?»

В любви между мужчиной и женщиной потребность в подчинении может проявляться в мазохизме, а в несвязанной с любовью активности – в виктимности, хорошо известном в криминологии стремлении человека оказаться жертвой преступления. Несомненно, что в структуре поведения мучеников за веру, идею и т. п. выражена потребность в подчинении.

Потребность в аффилиативных отношениях – одна из социальных. Непосредственные физические контакты – объятия, похлопывания, поглаживания и т. д. – присутствуют в отношениях близких людей, необязательно супругов. Аналогичное поведение мы можем наблюдать у многих животных – так называемое «скучивание» и взаимная «чистка» (см. разделы 4.4.3 и 7.3.2).

Конечно же, в любви удовлетворяется потребность человека в эмоциях. Особо следует подчеркнуть, что речь идет не только о положительных эмоциях, сигнализирующих организму о благополучии. В пьесе Евгения Шварца «Повесть о молодых супругах» (действие 2, картина 3) есть такой монолог: «Я люблю мужа. Уж куда больше любить! Но душа просит… сама не знаю чего. Хоть погоревать во всю силу. И тут своя красота есть. Мы с Мишей, конечно, ссоримся, без этого нельзя. Но как-то по-домашнему. Эх! Люблю тоску!»