Максуд Алиханов-Аварский - Дербенд-Наме

Приведенные доводы относительно первоначального языка «Дербенд-наме» были настолько убедительны, что вопрос этот казался исчерпанным и почти решенным, когда мы получили письмо генерала Араблинского с сообщениями дербендских ученых. Последние, к нашему удивлению, категорически заявили, оказывается, что Мухаммед-Аваби составил свое сочинение на арабском языке и что именно с этого языка кубинец Алияр переводил его на персидский. Известие это было тем большею для нас неожиданностью, что ранее мы не знали о существовании «Дербенд-наме» на арабском языке, точно так же, как это не было известно ни одному из четырех названных выше ориенталистов. Однако, вскоре после того, нам представился случай убедиться, если не в справедливости голословного заявления дербендских книжников, то, по крайней мере, в существовании «Дербенд-наме» и на арабском языке: такая рукопись оказалась в Закатальском округе, у Халиль-Бека Илисуйского, вместе с превосходным экземпляром адербейджанской ее версии. Проверить дербендское известие, к сожалению, мы не имели возможности, и вопрос о первоначальном языке «Дербенд-наме» остался, таким образом, нерешенным…

Обращаясь затем к предлагаемому переводу «Дербенд-наме» на русский язык, мы должны сказать следующее:

Инициатива этого перевода принадлежит бывшему преподавателю учительской семинарии в Гори, г. Велибекову, который сделал его еще в 1884 году с одного адербейджанского манускрипта, весьма близкого к версии Казем-Бека. Познакомившись с этой работой с год тому назад, мы взяли на себя приготовление ее к печати, с тем чтобы г. Велибеков перевел также семь извлечений из древних арабских, персидских и турецких сочинений, приложенные к изданию Казем-Бека и дополняющие содержание «Дербенд-наме», которое, как мы заметили в начале настоящего предисловия, составляет только краткий свод известий об хазаро-арабском периоде в политической жизни Восточного Кавказа. Этот труд г. Велибеков выполнил при помощи нескольких мусульманских ученых.

Восьмое приложение, – весьма любопытный арабский очерк древней истории Дагестана, о происхождении которого будет говорено на своем месте, – мы взяли целиком из «Сборника сведений о Кавказских горцах» за 1871 год, где оно было напечатано по переводу барона П. К. Услара. Таким образом составился главный остов книги, которая потребовала затем весьма кропотливой редакционной работы, – сличения с оригиналами, переработки в литературном отношении и снабжения множеством примечаний, которые, в свою очередь, потребовали массу исторических и географических справок.

Главная цель редакционной работы заключалась, конечно, в том, чтобы передать на русском языке «Дербенд-наме» и приложения с возможною точностью. Но с какими трудностями, подчас непреодолимыми, сопряжено достижение подобной цели при переводах с восточных языков, легко поймут люди, сами имевшие дело с манускриптами мусульманского мира, в котором принято арабское письмо. Читатель же, знакомый только с европейскими письменами, должен представить себе трактат о событиях, отдаленных от нас более чем тысячелетием, написанный без заглавных букв, без знаков препинания, одними только согласными буквами и в одну непрерывную строку с первой и до последней страницы, и затем предположить еще, что произведение это, не отличающееся вообще ясным и толковым изложением, подверглось в течение веков многочисленным искажениям разных переводчиков, – тогда только он в состоянии будет понять всю трудность правильного чтения и уразумения древних мусульманских авторов, а, следовательно, и перевод их, даже при самом полном знании восточных языков. Арабское письмо, с которым столкнулись и переводчики предлагаемого сочинения, – одно из самых несовершенных, и, по трудности чтения, следует едва ли не за иероглифами. Путем продолжительной практики нужно, чтобы глаз привык к начертанию каждого слова, иначе правильное чтение немыслимо. Возьмем, для примера, хотя бы три буквы: . Поставленные просто рядом в этой азбучной форме, как это принято в письменах европейских, они ничего не выражают. Если они связаны известным образом, хотя бы так: , то вы читаете, по привычке, – Омар; в противном же случае, ничто вам не мешает, подразумевая между приведенными буквами те или иные гласные, читать их омури – жизнь, имара – дворец, и т. д. на сколько угодно ладов. Таким же образом, одна случайно поставленная или пропущенная точка совершенно изменяет значение слова, превращая, например, огонь в воду или наоборот.

Огорчение, нередко причиняемое авторам несовершенством арабского письма, видно, между прочим, из того, что творец знаменитого «Дивана», Мухаммед-Багдади, заключая свое сочинение молитвой об ограждении его от ошибок, восклицает: «Да отрубится рука того, чье невнимание или недогадливость ослепит мой глаз или превратит мою радость в горе!» [13] Тут дело в том, что, при совершенно тождественном начертании, одна пропущенная точка превращает слово гёзъ – глаз в кёръ – слепой. По той же причине радость изменяется в горе и т. д.

Необходимость при чтении арабского письма, помимо внимания, еще и этой догадливости, весьма часто ведет, конечно, к ошибкам. Но беда не в этих невольных прегрешениях: она заключается в наивной страсти или в нелепом обыкновении мусульманских «ученых» делать, при переписке в особенности исторических произведений, произвольные в них сокращения, изменения и даже тенденциозные дополнения, не имеющие ничего общего с исторической правдой. Первоначальный вид сочинений постепенно изменяется таким образом, если не до неузнаваемости, то настолько, во всяком случае, что каждая их рукопись является почти отдельной версией. В мусульманском мире поэтому весьма трудно встретить даже две совершенно тождественные рукописи одного и того же произведения, и это в особенности верно относительно «Дербенд-наме». Разница, представляемая его манускриптами, так велика, что, например, первая глава состоит из 6 страниц по версии Казем-Бека, из 8 таких же – по Клапроту и из 13 – по экземпляру Илисуйского. В первой версии говорится коротко, что Кубад-шах просил руку дочери Хагана и женился на ней; во второй – что Хаган сам предложил Кубаду свою дочь, а в третьей подробно, сверх того, описывается свадебный поезд этой невесты, пышные ее проводы из хазарской столицы и такая же встреча в Ктезифоне, что весьма важно в бытовом отношении. Не меньшую разницу мы находим в них и в изложении военных действий: вместо короткой фразы одной версии, что «войска сразились и победили», в повествовании другой встречаются характерные боевые приемы, существовавшие у хазар и персов, и т. д. Благодаря таким особенностям, нам пришлось выпустить уже обработанные две первые главы «Дербенд-наме» по версии Казем-Бека и заменить их более подробным рассказом по рукописи Илисуйского, который был переведен при любезном содействии почтенного Абдул-Кадыра-Эфенди, мусульманского законоучителя Горийской семинарии. К этому нас побудило еще и другое обстоятельство: весьма тщательно изданное в Петербурге «Дербенд-наме», над которым Казем-Бек трудился почти 12 лет, представляет, однако массу ошибок, вызывавших целый ряд объяснительных примечаний. Как видно, профессор этот располагал весьма плохим экземпляром «Дербенд-наме», и у него особенно страдает географическая номенклатура Дагестана, которая была еще мало известна в его время. Недалеко ушли в этом отношении и, так называемые, ориенталисты-европейцы, которые, по-видимому, преодолевали все встречаемые ими препятствия чисто по-военному, т. е. идя напролом или перескакивая через них, и благодаря этому, мы, как увидит и читатель, нередко встречаем у них не только действия одного приписанными другому, но даже глаголы и целые фразы превращенными в курьезнейшие имена и названия пунктов. Этим особенно выделяется извлечение Клапрота, которое, во многих случаях, даже невозможно согласовать с соответствующими местами текста «Дербенд-наме», хотя бы по прекрасной версии Илисуйского. Ввиду этого и по примеру Казем-Бека, поместившего французский текст Клапрота параллельно с английским переводом, мы также нашли необходимым дать читателям, для удобства сличения, перевод с французского версии Клапрота, которую поместили в виде приложения Затем нам остается прибавить в заключение, что предлагаемый русский перевод «Дербенд-наме» был тщательно проверен, между прочим, и по английскому тексту Казем-Бека. Этой работой мы обязаны любезности Н. С. Шлиттер, которой и приносим здесь нашу глубокую признательность, как равно и всем лицам, оказавшим нам свою помощь.