Елена Ровенко - Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон

Но ведь мы знаем, что сам философ вовсе не собирался помещать свою метафизику на место позитивной науки, четко разграничивая их сферы: а значит, и весь понятийный аппарат последней он и не думал заменять новыми образами-понятиями. Убеждает тезис И. Вдовиной о том, что «основные понятия философии Бергсона насыщены эстетическим содержанием, а теория эстетического демонстрирует применимость философско-методологических принципов своего автора к истолкованию искусства» [720]. И коль скоро Бергсон всегда отдавал науку в ведение интеллекта, оперирующего логическим, понятийным мышлением, и столь же безоговорочно – метафизику в ведение интуиции, обусловливающей образное мышление, – не подводит ли философ тем самым нас к проблеме гносеологических возможностей искусства и роли последнего в познании вообще и в интуитивном постижении реальности в частности?

И не может ли образ философского учения, аккумулирующий первичную интуицию этого учения в нашем представлении, быть сродни образу искусства того или иного мастера, – образу, возникающему в нашем сознании в виде суммарного впечатления от творчества определенного художника? И, наконец: не дает ли учение Бергсона права отождествить этот образ искусства с образом первичной философской интуиции по выполняемой им функции? Иными словами, при положительном ответе на последний вопрос мы можем говорить об особой первичной интуиции и в сфере искусства. В данном случае вполне правомерна ситуация совпадения двух указанных выше образов (образа философского учения и образа конкретного художественного мира) – и даже совпадения двух интуиций, к которым апеллируют эти образы [721].

Предлагаю теперь читателю обобщить содержание изложенных выше рассуждений. Можно сделать следующие выводы:

• Интуитивный метод Бергсона, как показал Ж. Делёз, – строгий и точный метод, отличающийся не меньшей ясностью, чем методы «позитивных наук». Специфика бергсоновского метода в том, что он применяется для познания, прежде всего сферы духа (духовной реальности). А значит, этот метод может быть использован в сфере «наук о духе» (по Дильтею), иначе говоря, в сфере гуманитарного знания, в частности искусствознания. Критерием такого применения служит тезис Бергсона о том, что интуиция действует в области человеческого духа и, следовательно, с ее помощью правомерно освещать прежде всего разные проявления духа. Интуитивный метод, стало быть, можно успешно использовать как метод контакта с художественным произведением и познания его.

• Мы вправе, ссылаясь на «логику ретроспекции», выявлять в учении Бергсона те аспекты, которые нас интересуют, и применять его метод для исследования тех областей человеческой деятельности, для которых сам Бергсон свой метод не предназначал. При этом мы не искажаем учение философа, а, напротив, проникаем в первичную философскую интуицию, которая предстает для нас в виде выявленного «главного», что есть в бергсоновской флософии, как мы понимаем это главное (иными словами, интерпретация неизбежна).

• Однако интуиция должна быть передана не напрямую, а опосредованно. Для трансляции первичной, исходной интуиции (философской или, как теперь можно добавить, художественной) Бергсон применяет особые образы-посредники, которые, облекаясь в словесную оболочку, обретают статус качественных образов-понятий (так как вербализация привносит понятийный аспект). Можно сказать, что образы-посредники, созданные творческой мыслью самого Бергсона, предстают также в аспекте качественных понятий, «сшитых по мерке» конкретных явлений реальности. Полученные качественные понятия-образы двуплановы. Поскольку это образы, они апеллируют к нашему воображению; поскольку же это понятия, они так или иначе будят нашу рациональную способность и способствуют достижению точности в нашем описании исследуемых предметов. Качественные образы-понятия не включены в бинарные оппозиции, так как не имеют онтологически равной противоположности (это относится и к многим прежним категориям: пространство, например, не имеет того же онтологического статуса в концепции Бергсона, что и длительность).

• Что же касается уже освоенных нашим мышлением, готовых понятий, то в контексте философии Бергсона они обретают конкретность и гибкость и, подобно перешитому платью, плотно охватывают описываемые ими явления. Таковы: Форма, Материя, Протяженность, Восприятие, Сознание и даже Спациализованное время, поскольку все эти понятия приспосабливаются к новым феноменам, для описания которых предназначены, – а точнее, к бергсоновским представлениям об этих феноменах. Значит, данные понятия переосмысляются; в них вкладывается новое, вполне ясное и определенное значение. Следовательно, в нашем поле зрения располагаются и образы (или качественные образы-понятия), и понятия давние, но преображенные: мы можем использовать и те и другие для описания исследуемых феноменов (поскольку, как мы помним, сам Бергсон не отрицал необходимости понятийной репрезентации смыслов, постигнутых интуитивно). При этом намечаются следующие оппозиции привычных понятий и новых, качественных понятий-образов (представлений).

• Восприятие первично по отношению к мышлению, а образ – по отношению к понятию. Отсюда онтологический, гносеологический и аксиологический приоритет образов (а значит, и качественных образов-понятий) перед привычными понятиями.

• Прежним понятиям философ отказывает в собственном бытии и статусе сущностей. Напротив, образы, а вслед за ними и качественные образы-понятия обладают самодостаточным, полноценным бытием, независимым в конечном счете даже от воспринимающего сознания; они предстают во всем великолепии сущностей, наиболее полно воплощающих интуицию.

• Образ какого-либо предмета окружающего мира и образ-посредник – две ипостаси одного компонента нашего опыта, внешнего и внутреннего. Этот компонент в обоих случаях именуется la image. Образы окружающего мира – промежуточный компонент реальности между материей и духом, они дают истину об одухотворенной материи. В образах-посредниках преобладает духовный аспект, поскольку они рождены интуицией; образы-посредники передают интуитивно полученное знание о мире в сущностном плане во всем его разнообразии. Напротив, готовые понятия репрезентируют познание пустой формы и сами есть предзаданная форма.

• Отсюда понятно, что образы, представляя интуитивно добытую информацию обо всей реальности в ее конкретике, сами конкретны; «заранее сшитые» понятия, в противоположность образам, «сшитым по мерке реальности», абстрактны.