Ренат Беккин - Мусульмане в советском Петрограде – Ленинграде (1917–1991)

В вину арестованным ставились, помимо прочего, связи с татаро-мусульманской общиной Финляндии. Действительно до начала 1930-х гг. советско-финская граница была фактически прозрачной, поэтому связь ленинградских татар с татарами, жившими в Финляндии, не прерывалась [20] Известны случаи, когда в середине 1930-х гг. татарам удавалось переправлять своих родственников в Финляндию. Так, например, в 1935 г. бывший лидер мусульман Териок в 1911–1916 гг. Зинетулла Ахсан Бёре смог перевести из СССР через советско-финскую границу свою мать Мерхаб Ибрагимову (1855–1941). . Предприниматели, поселившиеся в Финляндии еще до революции, помогали своим землякам-мишарям, жившим в Ленинграде. Так, одним из активных спонсоров Бигеева был проживавший с 1920 г. в Тампере Зинетулла Ахсан Бёре. Его тесть Кемалетдин Бедрятдинов, живший в Детском Селе и до революции специализировавшийся на мясной торговле, был среди арестованных в ночь с 15 на 16 февраля 1931 г.

Из 27 арестованных по «делу Бигеева» Постановлением Коллегии ОГПУ от 23 июля 1931 г. 23 человека были приговорены к разным срокам заключения. Жена Бигеева Асьма ханум и дети: Ахмед, Мариам и Хинд были высланы из Ленинграда сроком на три года [21] Там же. Л. 392–393. .

Разгром руководства мусульманской общины в Ленинграде создал предпосылки для сворачивания религиозной активности в городе. Однако мечеть продолжала функционировать до 1940 г.

Недоступными для нас оказались и фотографии, относящиеся к периоду блокады Ленинграда. Некоторые мусульмане были эвакуированы. В эти годы ушли из жизни последние представители дореволюционной мусульманской интеллигенции. Одним из последних был погибший в первую блокадную зиму 1941–1942 гг. Исмаил Номанович Леманов (1871–1942), бывший редактор газеты «Миллят», издававшейся в 1913–1915 гг. в Петербурге мусульманской группой депутатов Государственной думы IV-ro созыва.

Татарское кладбище в Волковой деревне находилось тогда на городской окраине, и для людей, проживавших в других районах, было настоящим подвигом доставить тело умершего до места последнего упокоения. Но сделать это самому было надежнее и достойнее для памяти покойного, чем доверять это дело похоронной команде. Мало кому удавалось соблюсти мусульманский обряд и предать тело земле в день смерти до захода солнца. Всех умерших клали в братскую могилу. За то, чтобы похоронить человека в отдельной, а не в братской могиле, родственники умершего отдавали золото и другие драгоценности. Или обменивали золото на хлеб и расплачивались хлебом с теми, кто предавал тело земле. Так, моя бабушка похоронила свою мать на Татарском участке Ново-Волковского кладбища, оплатив работу частных могильщиков буханкой хлеба и золотыми украшениями. На могиле устанавливалась небольшая палка или доска, к которой проволокой была прикреплена дощечка или картонка с фамилией, именем и отчеством и датами жизни. Уже к концу войны многие могилы блокадного времени оказались утраченными. Немало индивидуальных могил было вырыто с нарушением санитарных норм, на глубине меньше требуемых 80 см от поверхности земли. Поэтому впоследствии на городских кладбищах, включая Ново-Волковское, производились перезахоронения, и установить место упокоения близкого человека для многих выживших блокадников уже не представлялось возможным [22] Яров СВ. Повседневная жизнь блокадного Ленинграда. М.: Молодая гвардия, 2013. С. 186. .

После окончания войны в Ленинград прибыли новые жители, состав татаро-мусульманской общины города вновь обновился, как это уже было после Октябрьской революции, – то есть при жизни одного поколения. Некоторым прежним жителям, вернувшимся из эвакуации или с фронта, пришлось поменять свое место жительства, так как их квартиры были заняты другими жильцами. Так, например, случилось с моей бабушкой, которая до войны и в первые годы блокады до эвакуации жила в коммунальной квартире на улице Марата в районе Пяти углов, месте компактного проживания татарми-шарей в начале XX в.

Несмотря на некоторые послабления, сделанные в отношении религии в годы войны И.В. Сталиным, они практически не затронули ислам. Возобновившиеся после войны ходатайства об открытии для верующих Ленинградской Соборной мечети так и не были удовлетворены. Мусульмане были вынуждены собираться для проведения пятничных и праздничных намазов на Татарском участке Ново-Волковского кладбища.

Татарский участок Ново-Волковского кладбища – одно из старейших сохранившихся мусульманских кладбищ в Европе. Оно было основано в 1826 г. в ответ на ходатайство военного сосуна [23] Ахун – духовное звание мусульманского богослова. В ряде регионов Российской империи ахун являлся главой мусульманского духовенства. Отдельного гвардейского корпуса Д. Хантемирова. В результате в том же году под мусульманское кладбище был выделен участок в 2 десятины земли на берегу реки Волковки в районе Волковой деревни – в трех верстах от города. Очевидно, главной причиной выбора этого места было то, что при Екатерине II здесь компактно хоронили турецких военнопленных, проживавших неподалеку от Волковой деревни.

После Октябрьской революции Татарское кладбище продолжало служить местом упокоения татар и представителей других народов, исповедующих ислам. Со временем здесь все чаще стали появляться могилы людей, которых можно назвать мусульманами лишь в силу этнической принадлежности. Но определенные правила погребения по мусульманскому обряду соблюдались и здесь: так, мертвых, как правило, хоронили в саване, без гроба. Это подтверждают имеющиеся в нашем распоряжении фотографии из государственных и частных архивов, относящиеся к 1950-1980-м гг.

После закрытия для верующих мечети в 1940 г. значение Ново-Волковского кладбища в жизни мусульман возросло. Кладбище стало местом проведения пятничных намазов, собиравших несколько сотен человек. Иными словами, мусульмане вернулись к ситуации столетней давности – когда еще не была построена Соборная мечеть. Сюда приезжали верующие со всего Ленинграда и из ближайших пригородов.

После войны кладбище продолжало служить местом проведения пятничных намазов. Во время праздников Курбан-байрам и Ураза-байрам на кладбище собиралось 7 000-8 000 чел [24] ТагирджановаА.Н. В костеле мог бы звучать азан… // История Петербурга. 2008. № 2 (42). С. 53–60. . В нашем распоряжении имеются несколько фотографий, сделанных ленинградским фотографом, сотрудником Государственного музея истории религии и атеизма АН СССР Д.И. Исхаковым в 1954 г. на Татарском кладбище. На фотографиях запечатлены группы верующих во время праздничного и пятничного намазов. Как среди мужчин, так и женщин на фотографии присутствуют большей частью пожилые люди. На одном из снимков, относящихся к 1954 г., запечатлен джаназа-намаз (погребальная молитва). Примечательно, что среди присутствующих на этом снимке немало женщин (около одной трети от общего числа). Они располагаются на заднем плане за мужчинами.