Коллектив авторов - Сборник рефератов по истории. 11 класс

Крестьянская война 1773–1775 гг. стала самым массовым стихийным народным выступлением в России. Пугачев серьезно напугал российские правящие круги. Еще в ходе восстания по приказу правительства был сожжен дом, в котором жил Пугачев, а позднее его родная станица Зимовейская перенесена на другое место и названа Потемкинской. Река Яик, первый очаг неповиновения и эпицентр повстанцев, была переименована в Урал, а Яицкое казачество стало называться Уральским. Поддержавшее Пугачева казачье войско было расформировано и переселено на Терек. Беспокойную Запорожскую Сечь, учитывая ее мятежные традиции, в 1775 г. ликвидировали, не дожидаясь очередного выступления.

Екатерина II повелела придать вечному забвению пугачевский бунт. Одним из первых исследователей и биографов Пугачева стал Пушкин, сумевший отразить противоречивость личности бунтовщика и авантюриста, виртуозно сочетавшего незаурядный артистический дар с пылким бродяжьим духом. Поэту было трудно скрыть симпатию к государственному преступнику. Именно поэтому на дарственном экземпляре своей книги «История Пугачева» он написал Денису Давыдову следующие строчки:

Огромную роль Пугачев сыграл в судьбе нашего города. Защитником стал он для простого люда, угрозой существования – для «власть имущих».

Вторая половина XVIII в., получившего название «Золотого века дворянства», ознаменовалась дальнейшим развитием крепостнических отношений. Ничем не ограниченная власть помещиков, произвол, насилие, надругательство над бесправными крестьянами привели к обострению классовой борьбы. Это проявлялось по-разному, в том числе и в форме самозванства. В третьей четверти столетия появилось до четырех десятков самозванцев, называвших себя Петром III. Незадолго до Пугачева под Царицыном действовал один из них – беглый крестьянин Федот Богомолов. Таким образом, почва для крестьянских бунтов была подготовлена.

Осенью 1772 г. к волостному управителю села Малыковка (ныне город Вольск) привели двух странников. Один из назвался «Емельяном Ивановым на реке Иргизе». Странники просили разрешения несколько дней прожить в Малыковке. На другой день Пугачев отправился на реку Иргиз к Филарету, игумену Верхнеуспенского старообрядческого монастыря. Филарет одобрил его тайные планы. Позднее следственная комиссия признала игумена «первым наставником Пугачева». После возвращения в Малыковку Пугачев был арестован по доносу своего спутника, «сечен немилосердно батогами» и отправлен в Казань. Отсюда он через полгода сбежал на Яик.

Первые слухи о начале событий на Яике дошли до Саратова в середине октября 1773 г. В январе следующего года на Соборной площади жителям читали царский манифест о Пугачеве и его «прелестных письмах». Предписывалось созывать дворянское ополчение в помощь регулярным войскам. Однако тяжелые условия жизни, следствие крепостного гнета привели к обратному: саратовцы группами и в одиночку бежали под Оренбург. Произошли волнения в селах Красавка, Елань, Рудня, Краснояровка. В марте 1774 г. командующий царскими войсками А. И. Бибиков направил в Саратов с секретной миссией подпоручика лейб-гвардии Преображенского полка Г. Р. Державина. Суть «миссии» состояла в поимке Пугачева в случае, если он «искать свое спасение вознамерится на Иргизе – Узене… у раскольников».

После поражения Пугачева под Татищевой крепостью и Сакмарским городком в руки Державина попали десятки повстанцев, но Пугачева среди них не было. «Набеглый император», снова возродив армию, с боями прошел по Башкирии и Уралу и переправился на правый берег Волги. После поражения под Казанью Пугачев, потеряв почти всю артиллерию и войско, поспешно двинулся на юг, к Дону, рассчитывая собрать там новые силы. Появление остатков «Главной армии» в Среднем и Нижнем Поволжье вызвало новый подъем крестьянской войны.

Накануне прихода Пугачева в Саратов восстанием был охвачен весь край: действовало 30 повстанческих отрядов. Так, в июле на границе Саратовского и Пензенского краев сражался четырехтысячный отряд «полковника» Ивана Иванова. Отряд «полковника» Ивана Каменского в 880 человек обосновался в селе Аркадак, а в августе вел бои в районе села Баланда. В такой обстановке 24 июля состоялся военный совет. Положение местных властей было сложным: в мае город снова выгорел дотла, его земляные укрепления давно разрушились, в семитысячном Саратове мало на кого можно было положиться. К тому же возникли разногласия между комендантом и полковником И. К. Бошняком и главным судьей Опекунской конторы иностранных поселенцев бригадиром М. М. Лодыженским.

Тем временем Пугачев после взятия Пензы направился к Петровску. Воевода Зиминский и его секретарь бежали из города, бросив его на произвол судьбы. Вечером 4 августа к Петровску с сотней казаков подошел Г. Р. Державин, но город уже был занят пугачевцами. Его отряд перешел на сторону самозванца, а он сам чудом спасся бегством. 5 августа Державин вернулся в Саратов, откуда писал астраханскому губернатору: «Теперь ждем в Саратове и надеемся более на Бога, нежели на другое что…» В городе началась паника: дворяне и купцы зарывали свое имущество в землю и бежали вниз по Волге. Лодыженский, погрузив на судно казну и служебные бумаги конторы, отплыл в Астрахань. Оборонять город остался комендант Бошняк. Вечером того же дня Пугачев подошел к Саратову и заночевал в трех верстах от города.

Утром 6 августа трехтысячная армия Пугачева (с 13 орудиями) подошла к Саратову по Московской дороге. Бошняк приказал саратовскому гарнизону (780 человек при 15 орудиях) занять позиции по городскому валу по обеим сторонам Московских ворот. Казаки и плохо вооруженные обыватели встали «от правого фланга до буерака» (Глебучева оврага). Впереди находился отряд из 300 казаков под командованием майора Семанжа. Но казаки, посланные навстречу пугачевцам, вступили с ним в переговоры. В то же время посадские люди послали купца Федора Кобякова для переговоров в лагерь Пугачева. Видя это, Бошняк приказал артиллеристам стрелять картечью. Тем временем вернулся Кобяков и привез указ Пугачева. Купцы окружили посланца, но комендант разорвал бумагу и стал топтать ее ногами. «В том злодейском письме написано было, что все купечество, бобыли и пахотные будут защищены и пожалованы, и вольность дана будет; а штаб-обер-офицеров и дворян всех хотел вешать», – гласят документы.

Слух о «царевом указе» быстро распространился среди жителей города. И когда пугачевская батарея на Соколовой горе открыла огонь, саратовские артиллеристы заявили, что запасы подмочены и «стрелять не можно». Городское ополчение стало разбегаться: часть его перешла к повстанцам, часть вернулась домой. В это время пугачевцы пошли в атаку. Прапорщик Г. Соснин с 12 канонирами открыл Симбирские ворота и перешел на сторону «самозванца». Казаки вышли через ворота в тыл правительственных войск. Пешие солдаты-фузилеры во главе с капитаном Баратаевым и несколькими офицерами, захватив фитили и клинья из-под пушек, последовали их примеру. То же проделал и командир батальона майор Салманов с 292 солдатами. Лишь Бошняк с 26 офицерами и 40 солдатами сумел пробиться на Царицынскую дорогу, затем сесть в лодки. В 7 часов вечера Саратов был уже в руках Пугачева.