Митрополит Макарий - История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240)

Можно думать, что святая вера насаждена еще при святом Владимире во всех тех городах и областях, которые он роздал детям своим в уделы, и следовательно, кроме Новгорода и Ростова, в Полоцке, Турове, земле древлянской, Владимире Волынском, Смоленске, Пскове, Луцке, Тмутаракани и в пределах муромских. Это разделение России на уделы, от чего бы оно ни зависело, по замечанию некоторых летописей, было вместе мерою христианского благоразумия: равноапостольный князь, отправляя детей своих под руководством мудрых пестунов в разные области государства, завещавал каждому из них заботиться об искоренении там язычества и утверждении христианства. И князья-христиане необходимо должны были иметь при себе христианских пастырей и соорудить для себя храмы, каждый в своей резиденции. А достигнув лет зрелых, могли удобнее наблюдать за ходом евангельской проповеди в своих небольших уделах, сильнее действовать на язычников собственным примером и кроме ревности по вере стараться о просвещении ею своих подданных уже и потому, чтобы теснее с ними сблизиться. Исторические предания действительно и подтверждают, что святой Борис содействовал утверждению христианства в Ростове, Мстислав – в Тмутаракани, Судислав – в Пскове, Изяслав – в Полоцке и что святой Глеб, как только прибыл в назначенный ему удел, несколько раз пытался просветить муромцев святою верою, хотя без успеха, а потому и поселился вне Мурома, где прожил два года.

Сохранилось несомненное свидетельство о насаждении тогда святой веры в Курске и его окрестностях. Древнейший наш летописец повествует в житии преподобного Феодосия Печерского, что по переселении родителей его из Василева в Курск (в 1-й половине XI в.) Феодосии, еще будучи отроком, «хождаше в церковь Божию по вся дни» и вскоре «нача пещи просфоры и продаяти», чем и занимался более двух лет. Потом, когда мать благочестивого отрока хотела отклонить его от любимого занятия, он тайно «иде во ин град недалече сущи, и обита у прозвутера, и делаше по обычаю дело свое». Отысканный материю и возвращенный в Курск, снова начал во все дни ходить в церковь Божию и своим смирением и покорностию заслужил любовь властелина града, так что этот властелин «повеле ему, яко да пребывает у его церкви». Значит, христианство уже существовало тогда и в Курске, и в его пределах, а в самом Курске была даже не одна церковь: правитель города имел для себя свою особую.

Апостольская ревность просветителя России простиралась и на новые города, которые основал он по рекам Десне, Остеру, Трубежу, Суле и Стугне. Населяя эти города новгородскими славянами, кривичами, чудью, вотяками, святой князь старался утвердить между ними христианство.

О других каких-либо городах и областях русских, где распространилась тогда святая вера, подробных сведений не сохранилось. Но можем ли сомневаться, чтобы в продолжение многолетней деятельности нашего равноапостола осталось хотя одно место в России, куда бы не проникала евангельская проповедь, когда известно, что он посылал проповедника даже к болгарам волжским и обратил ко Христу некоторых из них, а также четырех князей их, принявших крещение в Киеве, что он старался насадить христианство даже в глубине севера, в Биармии, на берегах Двины? Можем ли сомневаться, когда те же летописи уверяют нас, что святой Владимир повелел приводить на крещение людей по всем градам и селам и что первосвятитель Михаил, предпринимавший путешествие с другими святителями сперва в Новгород, потом Ростов, в то же время обтекал с проповедаю и всю землю Русскую ? Только об одних муромцах известно с некоторою вероятностию, что они вовсе не приняли тогда христианства, но это было их дело, а святой Борис неоднократно пытался просветить упорных. Указывают еще на вятичей, которые даже во дай преподобного Нестора держались некоторых обычаев языческих. Но вятичи в царствование святого Владимира еще не входили совершенно в состав Русской державы: они только платили дань нашим князьям, а в течение всего XI в. продолжали управляться собственными князьями. Это и могло служить препятствием для русского духовенства к распространению между ними христианской веры. С другой стороны, из слов летописца строго не следует, будто вятичи все, даже в его время, оставались совершенными язычниками и им дотоле не было возвещено Евангелие, потому что, и приняв святую веру, многие из них по грубости могли сохранять древние свои суеверия, как нередко поступали и другие новообращенные христиане. Равным образом и выражение святого Симона, епископа Владимирского, что преподобный Кукша «вятичи крести» уже в XII в., не значит того, будто Кукша крестил тогда всех вятичей, и прежде между ними вовсе не было христиан. Нет, можем справедливо повторять слова пресвитера Илариона, что в России еще при святом Владимире «труба апостольская и гром евангельский огласили все города и вся земля наша в одно время стала славить Христа со Отцом и Святым Духом».

Сыну и преемнику Владимира Ярославу оставалось только утвердить и докончить то, что начато было отцом. Ярослав так действительно и поступал, и на дела его так смотрели сами современники. «Весьма добрым и верным свидетелем твоего благоверия, – говорит пресвитер Иларион, обращаясь к равноапостольному князю, – служит сын твой Георгий (Ярослав), которого сотворил Господь преемником по тебе на престоле: он не нарушает твоих уставов, но утверждает; не уменьшает учреждений твоего благоверия, но еще распространяет; не искажает, но приводит в порядок; он недоконченное тобою окончил, как Соломон предприятия Давидовы». В чем же состояла деятельность Ярослава на пользу Церкви, объясняет преподобный Нестор: тогда как святой Владимир главным образом заботился о распространении во всех пределах своих веры Христовой, Ярослав преимущественно занимался тем, чтобы увеличивать везде число храмов, умножать пресвитеров и клир, устроять монастыри, распространять книги и просвещение. Вследствие этих-то мер и начала при нем вера христианская, по выражению летописца, плодиться и расширяться, и умножились христианские люди.

Впрочем, чтобы правильнее понимать повсемественное распространение христианства в России еще во дни святого Владимира и Ярослава, необходимо сделать некоторые замечания.

Святая вера действительно распространилась тогда у нас везде, но везде почти оставалось еще и язычество, только в одних местах более, в других менее, как видно из представленных примеров. В России, можно сказать, повторялось тогда то же, что в большем размере было в пределах Римской империи, когда император Константин Великий объявил христианскую веру господствующею в своем государстве. С тех пор христианство сделалось торжествующим во всей Римской вселенной и не раз издаваемы были указы истреблять остатки язычества, и, однако ж, не только в IV, но и в V, даже в VI в. оставались еще по местам язычники, которые имели собственные храмы и открыто отправляли свои празднества. Явление совершенно естественное и неизбежное: невозможно, чтобы в каком-либо народе вдруг могли искорениться религиозные верования, которые существовали, может быть, целые века и тысячелетия, чтобы все люди легко отказались от тех сердечных убеждений, которые всосали они с млеком матерним, на которые привыкли смотреть, как на самые священные и драгоценные. Было это явление повсюду при введении христианской веры; неудивительно, если оно повторилось и у нас.