Кристофер Мартин - Русско-японская война. 1904-1905

К 1902 году весь мир был обеспокоен русской экспансией на востоке и удивительным ростом могущества Японии. Англия и Япония подписали странный договор о протекции. Если одна из стран окажется втянутой в войну на Дальнем Востоке, другая должна поддерживать нейтралитет и пытаться удержать третьи страны от вступления в войну. Но если на стороне врага в войну вступят третьи страны, тогда подписавшая договор держава должна поддержать своего союзника. Этот договор был подписан, чтобы грядущая Русско-японская война не вылилась в мировую бойню. Вслед за ним в 1902 году последовали подобные договоры между Францией и Россией.

Тогда, подстраховавшись на случай грядущих событий, будучи уверенными, что другие нации не ударят им в спину, Россия и Япония начали честную борьбу за Китай, Маньчжурию и Корею. Пользуясь договором с Китаем 1902 года, русские опустошили Мукден и другие области, которые они захватили во время восстания боксеров два года назад. Выполнив эту часть работы, русские потребовал от Китая новых концессий. Великобритания, Соединенные Штаты и Япония протестовали против этих новых требований, которые увеличивали власть России в Маньчжурии.

Особенно беспокоилась Япония, потому что в 1902 году русские двинулись в Корею. Русские стали валить строевой лес вдоль берега реки Ялу на корейской стороне, и вскоре российские войска использовали этот предлог для оккупации всей области. Эти события произошли до лета 1903 года, и к июлю дела находились в таком состоянии, что министерство иностранных дел Японии во главе с министром Курино предупредило русских о том, что Япония считает, что Россия ведет экспансию в Азии и угрожает Японии. Японцы стремятся к переговорам, говорили дипломаты, но переговоры должны произойти немедленно.

Это было лишь отвлекающим маневром. Японцы представили проект договора из шести статей, касающихся особых интересов обеих стран. Русские настаивали, чтобы переговоры происходили в Токио, и выдвинули контрпредложения. Лето медленно тянулось в обсуждениях, подошел октябрь, когда русские все же выдвинули свои идеи. Русские заявили, что нужно говорить о Корее, а не о проблемах Маньчжурии, потому что Маньчжурия находится в сфере их влияния. Между 16 октября 1903 года и 13 января 1904 года дипломаты двух стран обменялись шестью различными проектами договора. Было очевидно, что нет основы для принятия соглашения. И Россия, и Япония стремились к контролю над Маньчжурией и Дальним Востоком. А тем временем оба государства продолжали вооружаться в ожидании войны, хотя и не верили, что она может произойти. Наконец 13 января 1904 года Япония согласилась считать Маньчжурию вне сферы своих интересов, если только русские уйдут из Кореи, оставив ее Японии. Россия вряд ли могла надеяться на большее, но она хотела большего. Японский министр попросил немедленного ответа на это предложение, но русские тянули с ответом. Японцы ждали около трех недель. Между тем они получали все больше сведений о русских военных приготовлениях и планах русских послать свой мощный флот вокруг Европы, Африки и Азии на Дальний Восток. 4 февраля 1904 года японцы решили, что они достаточно долго ждали. Через два дня министр Курино сообщил графу Ламздорфу, русскому министру иностранных дел, что он имеет указание прервать дипломатические отношения с Россией и вернуться в Японию. Русские засуетились, чтобы исправить дело. Поток закодированных телеграмм был отправлен русскому министру в Токио, адмиралу Алексееву, и он обратился в министерство иностранных дел; но было слишком поздно. Японцы уже приняли решение. Переговоров больше не будет.

Все месяцы переговоров обе стороны лихорадочно готовились к войне, которая могла начаться. Это была задача сухопутного и морского командования обеих стран, поскольку вооруженные силы всегда должны быть готовы силой претворить в жизнь политику национальных интересов, пусть даже и противоречащую интересам других государств.

У русских приготовления были особенно поспешными, потому что и сухопутные и морские дела были у русских на Дальнем Востоке в запущенном состоянии. Между 1882-м и 1898 годами русское командование повысило эффективность армии, но военно-морские силы были улучшены в меньшей степени. Но в 1898 году военным министром стал генерал Алексей Николаевич Куропаткин, и проблемам Дальнего Востока впервые было уделено внимание, которого они заслуживали. Генерал Куропаткин начал усиление крепостей и перевел туда новые войска. К 1900 году в Маньчжурии и Сибири было сосредоточено 60 000 русских войск. Куропаткин не мог действовать быстрее, потому что требовалось обеспечить снабжение войск, а у него был ограниченный бюджет, и доставка грузов по одноколейной Транссибирской магистрали происходила медленно. В 1900 году он заявил, что ему потребуется от шести до семи лет, чтобы усилить вооруженные силы, и он попросил «величайшей осторожности в наших внешних отношениях, дабы мы не ввергли себя в войну в невыгодном положении».

К 1902 году русские военные ясно сознавали опасность войны с Японией. Они планировали усилить мощь с 19 батальонов в 1898 году до 128, еще 40 батальонов нужно было держать в Сибири в качестве резерва; но к моменту разрыва дипломатических отношений, зимой 1904 года, это выполнено не было. Войска в Сибири и Маньчжурии только начали снабжаться современным вооружением.

Между российскими генералами и чиновниками были серьезные расхождения. Генерал Куропаткин предпочитал действовать постепенно и не вызывать враждебность Японии. Вице-адмирал Алексеев, командующий Квантунским укрепленным районом и действующий командующий Маньчжурскими войсками, прекратил организованную эвакуацию Маньчжурии, которая была обещана русскими в 1902 году. Это было сделано по совету статс-секретаря Безобразова, после серьезных возражений генерала Куропаткина. Мукден, из которого в первые полгода производилась эвакуация, был вновь оккупирован. Ньючуань (Инкоу) также был реоккупирован. Войска были посланы в Корею для охраны лесных концессий, что было совершенно ненужным.

В 1903 году российский кабинет погряз в разногласиях. Безобразов и адмирал Алексеев проводили свою независимую политику на Дальнем Востоке, несмотря на решения кабинета министров в Санкт-Петербурге. Генерал Куропаткин и несколько других министров обратились к царю, и он согласился, что война с Японией в этот момент нежелательна. Весной 1903 года Куропаткин был послан на Дальний Восток, чтобы взять ситуацию под контроль. Между тем статс-секретарь Безобразов вернулся в Петербург и в отсутствие Куропаткина очень успешно отстаивал свое предложение. В июне 1903 года государственный совет заседал в Порт-Артуре. Там были Куропаткин и адмирал Алексеев. Заседание было столь важным, что были приглашены послы России в Китае и Корее. Безобразов также присутствовал. Все согласились, что надо остановить события, происходящие в Маньчжурии и Корее, и в дальнейшем заставить японцев уйти. Куропаткин вернулся в Петербург, уверенный, что дал правильные инструкции и что оставленные на Дальнем Востоке люди их выполнят. Но вместо этого адмирал Алексеев в результате интриг получил большую власть и пост наместника на Дальнем Востоке. Он взял на себя участие в переговорах с Японией. Генерал Куропаткин как военный министр подписал протест. Он попытался убедить царя, что Алексеев ведет Россию прямо к войне, отказываясь отдать концессии, которые требует Япония. Алексеев был уверен, что Япония далеко не готова к войне и что он сможет сохранить важные концессии, держа твердую линию. Он считал, что любая отданная концессия ведет к новым уступкам и что политика уступок будет рассматриваться как признак слабости.