Геогрий Чернявский - Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века

Не имея времени и усидчивости для создания масштабных исследований, Николаевский, однако, был исключительно активен как публицист и историк. Им были написаны сотни статей и заметок, подготовлены к печати публикации архивных документов и воспоминаний. Он редактировал журналы и сборники, согласовывал публикации и договаривался об интервью. Трудно представить себе, где находилась бы русская эмигрантская пресса, если бы Николаевский не был ее частью. В послевоенные годы он переключился в основном на современность, стал советологом. Его интересовали прежде всего феномен сталинизма и новое поколение сталинцев, например Маленков. С неугасаемой энергией и энтузиазмом он был вовлечен во всю эту работу до самой своей смерти.

Несколько слов о том, что написано о Николаевском. Существуют две энциклопедические статьи [1] Розенталь И. Николаевский Борис Иванович // Политические партии России. Конец XIX – первая треть XX века: Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 1996. С. 396–397; Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века: Энциклопедический биографический словарь. М.: РОССПЭН, 1997. С. 458–459. . Первая статья, дающая общее представление о творческом пути персонажа и называющая массу его псевдонимов, фиксирует важнейшую черту Николаевского: «Современники отмечали исключительную эрудицию, безукоризненную точность и феноменальную память Николаевского». В статье есть, правда, мелкие неточности (например, Николаевский не был делегатом V съезда РСДРП, как указывает автор; не верно, что большая часть его архива в 1940 г. была захвачена нацистами). Но по крайней мере, эта статья превратила Бориса Ивановича в «энциклопедическую фигуру». Вторая статья существенно дополняет первую, сообщает данные об архивных фондах, в которых имеются материалы Николаевского, но в соответствии с характером издания фиксирует основное внимание на периоде эмиграции.

Немногим больше по объему обзорная статья А.П. Ненарокова, кратко осветившего вклад Николаевского в историческую науку, не связывая, впрочем, историографический аспект с биографическим и касаясь главным образом историографии российского зарубежья [2] Ненароков А.П. Б.И. Николаевский – исследователь русского зарубежья // История российского зарубежья: Проблемы историографии (конец XIX–XX в.). М., 2004. С. 142–149 (треть статьи составляют сноски). . В качестве историографических фактов в этой статье рассматриваются источники личного происхождения – письма, касающиеся в основном текущих дел меньшевистской эмиграции, а не анализа истории эмиграции. Вообще, по мере изложения автор, сознательно или нет, перешел с основной темы статьи на историю политических расхождений в среде меньшевистских группировок за рубежом. Видимо, в этом сказалась основная направленность творческой работы Ненарокова, связанной с публикацией документального наследия меньшевистской партии после 1917 г., увенчавшейся серьезными достижениями [3] Меньшевики в 1919–1920 гг. / Отв. ред. 3. Галили, А. Ненароков. М.: РОССПЭН, 2000. К жизни и творчеству Николаевского видный источниковед, архивист и археограф А.П. Ненароков обращался неоднократно, посвятив ему непосредственно или же в контексте деятельности других меньшевистских руководителей целый ряд документальных публикаций и очерков, которые были нам весьма полезны при написании этой биографии. . Завершая свою статью о Николаевском, Ненароков пишет: «Вклад Б.И. Николаевского в изучение истории русского зарубежья велик и заслуживает специального исследования. Данная же статья преследует цель более скромную – привлечь внимание к этой стороне творческого наследия Николаевского, весьма неординарного человека, роль которого как историка русского зарубежья до сих пор специально не рассматривалась» [4] Ненароков А.П. Б.И. Николаевский – исследователь русского зарубежья. С. 147. . С этим нельзя не согласиться.

Единственной более или менее объемной биографической работой является книга уфимского краеведа Флюры Ахмеровой [5] Ахмерова Ф . Мне не в чем каяться… Россия, перед тобой: Николаевский Борис Иванович (1887–1966). Уфа: Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН, 2003. . Оценивая эту публикацию, следует прежде всего приветствовать смелость, с которой периферийный краевед взялась за тему, требующую анализа архивных и прочих источников ряда стран. Не случайно основная часть книги (примерно две трети) посвящена российскому периоду жизни Николаевского, хотя его основная деятельность развернулась именно за рубежом (американскому периоду посвящены три страницы). Но в целом такая структура книги – не вина, а беда автора, которая попыталась обследовать различные российские архивные фонды, в том числе и труднодоступные. Что же касается зарубежного периода деятельности Николаевского, то он Ахмеровой почти не освещен (судя по книге, за российскими рубежами ей поработать не довелось), хотя некоторые документы из Гуверовского института войны, революции и мира она смогла получить по заказу [6] В то же время почти не использован такой фундаментальный источник, характеризующий творчество Николаевского, как журнал «Социалистический вестник» (а он в российских библиотеках имеется). В книге немало элементарных ошибок, опять-таки прежде всего по периоду эмиграции. Так, автор считает, что Николаевский умер в Нью-Йорке (на самом деле – в Калифорнии, где и похоронен). Однако, несмотря на известный примитивизм и аналитические несовершенства, многочисленные ошибки и неточности, книга Ф. Ахмеровой полезна прежде всего как биографическо-краеведческая работа. .

Должное Николаевскому отдают некоторые западные исследователи, которые черпали информацию из богатейших фондов его архивной коллекции или из консультаций с ним. Так, И. Гетцлер, биограф лидера российских меньшевиков Ю.О. Мартова, в своей книге сообщает о письме В.И. Засулич Г.В. Плеханову 1893 г.: «Господин Николаевский датировал это письмо и привлек к нему мое внимание». В другом месте Гетцлер пишет по поводу статей Мартова в сибирских газетах конца XIX в., что они были найдены Николаевским и в результате этого стали ему доступны [7] Getzler I. Martov: A Political Biography of a Russian Social-Democrat. Melbourne University Press, 1967. P. 20, 38. .

В то же время в западной историографии много книг, упущением которых является пренебрежение к коллекции Николаевского, содержащей огромное количество первоисточников по изучаемому ими вопросу [8] См., например: Brovkin V.N. The Mensheviks after October: Socialist Opposition and the Rise of the Bolshevik Dictatorship. Ithaca and London: Cornell University Press, 1987. Имя Николаевского просто отсутствует в индексе этой книги. . Отчасти это является результатом свойственного части американских историков мнения, что эмигрант в принципе не может стать видным специалистом по истории своей страны, так как он пристрастен и предвзят, что мешает объективному анализу [9] В среде американских историков можно наблюдать прямо противоположные мнения касательно роли российских эмигрантов в разработке истории своей страны. Ф. Флерон дал резко отрицательную оценку исследованиям эмигрантов вообще, заявив, что в этой среде доминировал идеологический подход ( Fleron F. Soviet Area Studies and the Social Sciences: Some Methodological Problems in Communist Studies. – Soviet Studies, 1968, January). В то же время для П. Бернса реализация знаний и умений эмигрантов из России является славной страницей американского академического мира ( Byrnes R. A History of Russian and East European Studies in the United States: Selected Essays. Lanham: University Press of America, 1994). . Не случайно в единственном издании, появившемся в США в результате так называемого Меньшевистского проекта, Николаевский рассматривается почти исключительно как участник политических событий, но не как их исследователь [10] Признание заслуг таких историков, как М.М. Карпович или Г.В. Вернадский, включение их в число «американских исследователей» является исключением. .