Коллектив авторов - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Во время пребывания его величества в Англии епископ Салисбюрийский, по поручению архиепископа Кентерберийского, и какой-то другой богослов, по поручению архиепископа Йоркского, разъясняли ему учение протестантской церкви.

Там же он ознакомился подробно с техникой кораблестроения и нанял несколько инженеров и огнестрельных мастеров для войны с Турцией и несколько плотников-кораблестроителей. Ему подарили роскошную транспорт-яхту, оцененную в двести тысяч фунтов, и, кроме того, фрегат, чтобы конвоировать яхту в Архангельск. В мае месяце оба корабля вышли в море с полным экипажем.

Он осмотрел и Портсмут, где для него эскадра военных судов произвела примерную битву. Еще до своей поездки в Портсмут он известил коменданта Джибсона, что не хочет, чтобы ему устраивали торжественную встречу, так как он приедет поздно вечером. Его желание было исполнено, и он тотчас по прибытии на свою квартиру лег спать. Зато при отъезде его провожали пальбой из 54 громадных пушек…

7 мая его царское величество вернулся благополучно из Англии в Голландию на двух английских военных кораблях и королевских яхтах.

15 мая вечером ушло из Амстердама в Тессель восемь барж, и на каждой было около 80 человек, которые нанялись на службу к великому князю и теперь должны были отправиться в Московию на голландских кораблях.

21-го числа приехал на своей буер-яхте из Амстердама сюда, в Зандам, его царское величество с князем Сибирским (Сибирь – это важное княжество в Московии) и с маленькой свитой…

Ему очень хотелось видеть, как мелют табак; поэтому Клас Арентсон и его сын Арент Блум повезли великого князя и князя Сибирского на своем ботике по Зану к дому Дирка Янсона, откуда они самой близкой дорогой, через поле, отправились на мельницу; здесь они оба очень внимательно смотрели, как мололи стебельки табаку.

Потом великий князь пожелал видеть, как приготовляется нюхательный табак, и они пошли на мельницу Класса Симонсона Гейнтье. Царь не захотел идти по Геренвегу, где собралось много народа, желавшего его видеть; поэтому они шли полем, пока это было возможно, затем сели в ботик и доехали на нем до мельницы. Там великий князь и князь Сибирский смотрели с большим удовольствием, как мололи дорогой нюхательный табак.

Чтобы избежать взоров любопытных, они поехали отсюда на ботике прямо до западного конца Земанспада и прибыли туда, когда уже стемнело. Великий князь и князь Сибирский вошли в дом Корнелиса Михильса Калфа и оставались здесь до 11 часов вечера, свита же не знала, где они находятся, но на ночь они вернулись в квартиру свиты.

22 мая царь хотел уехать, но это ему не удалось сразу. Заметив, что на улице собралась большая толпа, желавшая его видеть, он не выходил из квартиры, а любопытные стояли на улице с утра до самого обеда. Наконец, они устали, им надоело так долго напрасно ждать, и каждый пошел своей дорогой. Заметив это, он пошел по опустевшей улице вместе с князем Сибирским [5] Неизвестно, кто был упоминаемый здесь князь Сибирский. и некоторыми из своих людей к буер-яхте и уехал в Амстердам. Вскоре после этого он отправился в Германию, Вену и т. д.

Генеральные штаты Соединенных Нидерландов уже в мае предписали губернаторам и комендантам тех городов и крепостей, чрез которые должно было проезжать великое московское посольство, встречать его пушечной пальбой. Кроме того, было приказано гофмейстеру Гесселю угощать посольство на счет нашей страны и освободить его от путевых издержек вплоть до нашей границы. Это так и было исполнено.

Таким образом, наконец, наше государство и Вест-Зандам лишились великого, высокого, знаменитого, замечательного и дорогого гостя.

Теперь расскажу о его путешествии после его отъезда за пределами нашего государства; об этом сообщали сюда в письмах следующее:

26 июня состоялся въезд посольства в Вену.

29 июня один из московских князей был в Вене у императора. Его императорское величество встретил его в аванзале с непокрытой головой и потом надел шляпу; но князь отказался последовать его примеру и обе высокие особы остались с непокрытыми головами. При этом присутствовали только обер-камергер Валенштейн, обер-гофмейстер Фон-Дитрихштейн и первый посол Лефорт.

Далее из Вены писали следующее:

5 июля. Московский князь 3-го числа посетил театр и оперу. Несмотря на свое инкогнито, он был со двором на оленьей охоте и ему было оказано много любезностей. Он сам выразил императору, что это был самый счастливый день в его жизни, когда его величество встретил его, как своего любимого брата…

На содержание московского посольства было ассигновано три тысячи гульденов в неделю.

12-го числа. Он был на музыке в Гумпендорфе, где играло более ста музыкантов на разных инструментах; бал продолжался почти всю ночь.

Московские князья получили в подарок несколько математических инструментов. Вчера они осматривали императорскую казну, кунсткамеру, палату со сбруей и разным красивым оружием и библиотеку. Сегодня восемь лиц из посольства уехали в Венецию, а может быть, и в Рим.

26 июля. Московский князь слушал 23-го числа в доме иезуитов большую мессу, которую служил кардинал Колониц, и там же обедал. Затем он ездил водою в Пресбург, где осматривал венгерскую корону и другие достопримечательности, и 24-го возвратился. 25-го он посетил императорскую школу верховой езды, после обеда простился со двором и сегодня собирается ехать в Венецию и затем в Рим. Некоторые лица из его свиты выехали туда уже вчера.

2 августа вышеупомянутый князь, который учился ботовому делу, и другие москвитяне угощали здесь в Вест-Зандаме на своей квартире прекрасными кушаньями и напитками некоторых знатных московских торговцев и барышень из Амстердама.

8-го числа они получили здесь достоверное известие, что в Москве вспыхнул большой бунт.

30 июля писали из Вены следующее:

28-го числа московских послов повели с большой торжественностью из их квартиры в Гумпендорфе на аудиенцию к императору, причем впереди 50 венских граждан несли подарки послов, состоявшие из драгоценных соболей, горностаев, золотых и серебряных материй и других драгоценностей.

Предполагали, что Московский князь в день отправки последнего письма поедет в Италию, но он на этот раз отложил путешествие и уехал со свитой в Москву на тридцати почтовых лошадях.

11 августа в Гаге получены были письма из Вены с известием, что самый знатный Московский князь с двумя московскими послами и со свитою в составе тридцати лиц уехал в Московию, чтобы через четыре дня (sic) быть в Москве.

В Амстердаме видел в доме собраны золотые и серебряные и всякие руды; и как родятся алмазы, изумруд и коральки [6] У русских авторов сохраняем орфографию подлинников. , и всякие каменья; золото течет из земли от великого жару, и всякие морские вещи видел.