Сергей Яров - Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Но, пожалуй, основная причина прекращения саботажа – экономическая. Большинство служащих не располагало средствами, позволявшими им, не работая, существовать безбедно в течение долгого времени. Не очень большая, к тому же подверженная инфляции зарплата дополнялась возможностью получения пайка не только по основной, но и по дополнительной карточке. Хотя последняя полагалась лишь рабочим особо тяжелого физического труда, реально ее в начале 1918 г. получала почти половина населения города, в том числе служащие, прислуга и т. п. [135] См.: Вишневский Н.М. Принципы и методы организованного распределения продовольствия и предметов первой необходимости. М., 1920. С. 129. К тому же на многих чиновничьих местах уже в то время действовали различные льготы, не всегда оформленные законодательно.

Весной 1918 г. Ленин, выступая на расширенном бюро ЦК РСДРП(б), констатировал: «Саботаж интеллигентских кругов сломлен, техники идут к нам, надо их использовать» [136] Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 107. . К лету того же года классовый состав новой бюрократии заметно изменился. В Москве, например, среди сотрудников центрального государственного аппарата 58,3 % составили служащие бывших государственных, общественных и частных учреждений и предприятий [137] Ирошников М.П. Рожденное Октябрем. С. 109. . По Петрограду данных о соотношении старых и новых чиновников в местных органах власти и управления нет, но, вероятно, не будет преувеличением утверждать, что и здесь картина была аналогичной. Конечно, в верхние слои управленцев они попадали крайне редко, но на более низком уровне их было много.

Одновременно началась работа, пока еще эпизодическая, по подготовке новых кадров технических работников и управленцев низшего и среднего звена. Уже 3 января 1918 г. при Петербургском комитете РСДРП(б) открылась школа районного партийного актива. В последний день ноября того же года в бывшем Таврическом дворце прошел первый выпуск курсантов Первого рабоче-крестьянского университета им. Зиновьева. Здесь в тот момент готовили специалистов по сельскому хозяйству, милиции и уголовному розыску, советскому управлению.

И старые, и новые чиновники, став «едиными» советскими бюрократами, сразу же обратили на себя внимание обывателя своими отрицательными сторонами, столь знакомыми ему по дореволюционным временам. «„Новое начальство“ столь же грубо, как старое, только еще менее внешне благовоспитанно. Орут и топают ногами в современных участках, как и прежде орали. И взятки хапают, как прежние чинуши хапали, и людей стадами загоняют в тюрьмы», – писал Горький в «Новой жизни» 19 декабря 1917 г.

Конечно, за два месяца трудно было что-то изменить радикально, но во множестве воспоминаний и документов 1918–1920 гг. другими словами рисуется та же картина. Г.А. Князев занес в дневник 27 сентября 1918 г.: «Удивительно прямо, какая разведена канцелярщина. Все теневые стороны бюрократизма сделались еще темнее, еще несноснее. Добиться чего-нибудь можно после больших хлопот и неприятностей» [138] Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента… С. 99. . «Чтобы добиться чего-н[и]б[удь], нужно пятьдесят неграмотных подписей… Шиловскому (который преподает в школе шоферов) понадобились для учебных целей поломанные автомобильные части – он обратился в комиссариат. Целый день ходил от стола к столу – понадобилась тысяча бумаг, удостоверений, прошений – а автомобильных частей он так и не достал», – это из дневника Чуковского за 5 марта 1919 г. [139] Чуковский К.И. Дневник. 1901–1929. С. 102. И наконец, еще одна цитата – теперь уже из письма театрального режиссера С.А. Марголина писателю С.Д. Мстиславскому от 12 сентября 1920 г.: «Вся бюрократия чиновничества потрепалась внешне и – ей-ей! – сохранилась внутренно в том же, не красном (какое заблуждение!), а в тупом сонном городе Петербурге» [140] Новое литературное обозрение. 1993. № 5. С. 162. .

Нельзя сказать, чтобы власти не ведали об этом положении. Борьба с бюрократизмом, «волокитничеством», канцелярщиной, взяточничеством, комиссародержавием началась сразу же после образования новых структур и не прекращалась на протяжении всей Гражданской войны. Уже 20 апреля 1918 г. большой Совет комиссаров Петроградской трудовой коммуны поручил комиссару юстиции Н.Н. Крестинскому выработать резолюцию о борьбе против взяточничества и представить на утверждение депутатам Петросовета [141] ЦГА СПб. Ф. 144. Оп. 1. Д. 1. Л. 30. . С соответствующим докладом на заседании Совета выступил председатель Революционного трибунала С.С. Зорин. Признав, что взяточничество есть и развивается, он предложил бороться с ним «разъяснениями и репрессиями». Лица, дающие и берущие взятки, должны были привлекаться к ответственности [142] Красная газета. 1918. 25 апреля. . На общероссийском уровне эта борьба была подкреплена изданием 8 мая 1918 г. декрета СНК о взяточничестве, определявшем наказанием для недобросовестных чиновников лишение свободы сроком до пяти лет [143] ДСВ. Т. 2. М., 1959. С. 241–242. За ним последовали и другие документы: постановление Совета оборони: от 8 декабря 1918 г. о борьбе с областничеством и канцелярской волокитой, декрет Совнаркома от 30 декабря 1919 г. «Об устранении волокиты» и т. п. . Однако положение не изменилось. В конце сентября 1918 г. с гневной статьей, обличающей бюрократов, на страницах «Петроградской правды» выступил Зиновьев. По его мнению, дух бюрократизма – более страшный бич, чем чехословаки, холера или правые эсеры. Призывая покончить с ним, автор провозглашал: «Новому времени новый костюм потребен для нового дела» [144] Петроградская правда. 1918. 27 сентября. . Подобные выступления вряд ли могли утешить рядового гражданина, так как вреда бюрократам они не наносили.

С конца 1918 г. борьба с отрицательными сторонами работы советских учреждений стала приобретать менее отвлеченный агитационный характер. В октябре-ноябре 1918 г. Петроградское отделение Рабоче-крестьянской инспекции начало ревизию отчетности и делопроизводства районных Советов. Среди выявленных недостатков контролеры отмечали, в частности, наличие в сейфах Советов вещей из драгоценных металлов, облигаций, золотых и серебряных монет, которые, согласно инструкциям, должны были сдаваться в финансовые органы [145] ЦГА СПб. Ф. 8. Оп. 1. Д. 828. . В конце января 1919 г. объединенное заседание Совета комиссаров СКСО и исполкома Петросовета приняло совместное постановление. «Ответственные руководители отделов, комиссариатов, районных Советов должны привлекаться к революционному суду не только за умышленное злоупотребление по должности, но и за халатность, плохую отчетность, незнание своего дела, бумажную волокиту и т. п., – говорилось в нем, – принадлежность к РКП от ответственности не избавит» [146] Красная газета. 1919. 1 февраля. . Отныне же каждый депутат Петросовета должен был отчитываться перед своими избирателями не реже одного раза в месяц. Одновременно стали раздаваться голоса и о необходимости чистки в коммунистическом и советском аппаратах. С таким призывом выступил на страницах «Красной газеты» Н. Мещеряков. По его мнению, чтобы избавиться от «обилия нечисти», надо выяснить прошлое всех служащих, а новых, в том числе и беспартийных, принимать только при наличии благоприятного отзыва с прошлой работы или по рекомендации одного-двух коммунистов [147] Там же. 7 февраля. . Подозрение в нелояльности к советской власти вызывали в данном случае главным образом старые служащие, но обойтись без них новые управленцы не могли. Более того, в эти же дни НКВД разослал циркуляр, в котором рекомендовалось «старых чиновников не увольнять. Не давая им ответственных постов, их желательно оставлять на службе». Не являлись исключением даже бывшие полицейские чины: самые незаменимые из них с разрешения местных исполкомов и большевистских партийных комитетов могли отныне служить новому обществу [148] Там же. 6, 8, 15 февраля. .