Владимир Ходанович - Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины

Через несколько дней после рескрипта С.К. Вязмитинову министры проинформировали свои учреждения об отмене церемониала, «дабы Чиновники, назначенные к торжественной встрече, уже к оной не приготовлялись». Текст рескрипта перепечатали «Московские ведомости».

Двенадцатого июля, поздно вечером, российский император прибыл в Павловск.

Утром, в понедельник, в семь часов утра Александр I был уже в центре столицы, «остановился у Казанскаго Собора, и там принес Богу благодарственное молебствие. Его Величество прибыл в столицу неожиданно, и потому встречен был у Собора немногими, случившимися вблизи» [49] Сын Отечества. 1814. Кн. XXVIII. Второе прибавление. С. 1. .

В час того же дня Александр I «без всякой свиты на обыкновенных парных дрожках» прибыл в свой дворец на Каменном острове. «У крыльца» генерала Романова ожидали «храбрые Его сподвижники», в частности: герцог А.-Ф. Вюртембергский, генерал-адъютант П.П. Коновницын, граф П.А. Строганов, генерал-лейтенанты князь И.В. Васильчиков, П.В. Голенищев-Кутузов, комендант крепости А.Я. Сукин, граф А.П. Ожаровский и А.И. Чернышев. Последние двое сопровождали Александра I в Англии.

Не было графа М.И. Платова – тот продолжал знакомиться с достопримечательностями Британии, отдыхал и только в конце июля, как писали газеты, отправился «на твердую землю». Спустя три года Матвей Иванович возведет в Новочеркасске («на войсковыя средства») сразу двое каменных триумфальных каменных ворот – по случаю посещения города императором Александром Первым.

В будущем П.В. Голенищев-Кутузов станет графом, членом Государственного совета и Совета по воспитанию благородных девиц, инспектором кадетских корпусов, куратором Нижегородской ярмарки и членом «Комитета сооружения Триумфальных ворот в честь Гвардейского корпуса» на берегу Таракановки.

На второй день по прибытии царя состоялся торжественный молебен в Казанском соборе. По этому случаю Михаил Васильевич Милонов опубликовал «На всерадостнейшее сретение ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА в С.Петербурге, при шествии Его в Казанский Собор Июля 14 дня 1814» [50] См.: там же. ХХХ. С. 151-152. . «Гряди… вослед Тебе, я вижу в восхищенье:/ Свобода общая, доверенностью людей, / Ликуют на земле покой и просвещенье». «Император Александр и цесаревич Константин Павлович ехали верхами перед парадной каретою, в которой сидели императрица Мария Феодоровна и великая княжна Анна Павловна. Этою церемонией окончилось все торжество возвращения государя-победителя в свою столицу». Так считал Н.К. Шильдер [51] Шильдер Н.К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование: в 4-х т. 2-е изд. СПб, 1905. Т. 3. С. 248. . И был прав. Через десять дней Синод, Государственный совет и Сенат собрались на «чрезвычайное Собрание» «для выслушания Высочайшаго указа». Несколько страниц текста указа зачитал вернувшийся из Брухзаля генерал от кавалерии А.П. Тормасов. «Да соорудится Мне памятник в чувствах ваших, как оный сооружен в чувствах Моих к вам!» Прием «добровольных приношений» на сооружение памятника Александру I и изготовление медали собрание отменило, а текст указа объявило «во всенародное известие».

Но это отнюдь не означало, что после 14 июля не было никаких мероприятий, связанных с возвращением.

«Миновалась мрачная эпоха Корсиканца», и июля 16-го числа в Зимнем дворце «после безсмертных ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА подвигов, удивляющих вселенную», губернский и уездный предводители дворянства, депутаты и «почтеннейшие» из дворянства, «в засвидетельствование верноподданическаго усердия и благоговения», во главе с С.К. Вязмитиновым, «имели щастие» поднести Александру I хлеб и соль. Золотые (84-й пробы) блюдо (диаметром более полуметра) и солонка исполнены были по «проэкту» служившего на Фарфоровом заводе надворного советника Франца Ивановича Гатенбергера.

Книгопродавцы братья Свешниковы приглашали в свои лавки в Гостином дворе купить сочиненный (годом ранее) Г.Р. Державиным «Гимн лиро-эпический, на прогнание Французов из Отечества 1812 года, во славу Всемогущаго Бога, Великаго Государя, вернаго Народа, мудраго Вождя и храбраго Воинства Российскаго». А для того чтобы участники войны в своих будущих мемуарах и историки четко понимали различие между отечественной и зарубежной историографией и роль «мудраго Вождя» в истории, оперативно издали «Письменное наставление Наполеона, своему Историографу, как он должен писать его Историю».

17 июля в Павловске у императрицы Марии Федоровны состоялся многочасовой «праздник, по случаю заключения между Франциею и прочими Европейскими державами вожделеннаго мира».

Между 15 и 19 июля в Петербург из Саратова возвратился действительный статский советник Елагин (о чем сообщила газета) [52] См.: Санктпетербургские ведомости. 1814. 21 июля. С. 613. . То, о чем он узнал на волжских берегах и по дороге в столицу, было доложено его «благодетелю» и «милостивцу» Сергею Кузьмичу Вязмитинову, скорее всего, не «на бумаге». В перечне письменных документов (хранящихся в РГИА) на имя главнокомандующего в Санкт-Петербурге за вторую половину июля того года фамилия Елагин не встречается. Дело касалось не только саратовского вопроса (он к настоящему повествованию прямого отношения не имеет), – провинция наполнялась новыми слухами (слухи об освобождении крестьян «прорвались» еще весной 1813 г., после высочайших указов о роспуске смоленского и московского ополчений). Известие о том, что Александр I «продолжает отклонять от себя всякое изъявление общественной благодарности», воспринималось в городах и весях России «с сожалением, но без ропота» [53] См.: Вигель Ф.Ф. Указ. соч. С. 725. . Не это могло беспокоить управляющего Министерством полиции. Начались толки о грядущих с победоносным возвращением императора в Россию новых реформах.

Еще в середине апреля сенатор, адмирал Н.С. Мордвинов написал из Саратова члену Государственного совета В.П. Кочубею, что он представляет ныне «Россию готовую к принятию мер великих и достоинство времени каковаго она еще не имела» [54] См.: РГИА. Ф. 994. Оп. 2. Д. 915. Л. 2. .

«В Александре проснулись либеральные идеи, очаровавшие начало его царствования», «накопились дел громады», – вспоминал о настроениях этих месяцев 1814 г. Н.И. Греч [55] См.: Греч Н.И. Записки о моей жизни. С. 214, 217. .

И еще, знамение было: на Петергофской дороге бык сам отвязался, влез на второй этаж нежилого строения, издал «рык», и находившаяся вблизи на даче роженица благополучно разрешилась.

В двадцатых числах июля столичные купцы (через городского голову Думы) обратились к С.К. Вязмитинову с просьбой от имени всего купеческого общества «в последний день расшага, пред вступлением в Столицу» гвардейских частей, угостить «гг. офицеров» обедом за городом.