Борис Арсеньев - Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории

Предлагаемая читателю книга – это подробное обозрение колоритнейшего уголка Москвы в его прошлом и настоящем. Оно составлено на основе новых изысканий и с учетом последних изменений, произошедших на Якиманке. Путеводитель охватывает все 67 улиц, переулков, площадей, проспектов, набережных, проездов и тупиков района, большинство его зданий, а также мосты, парки, скверы, монументы, мемориальные доски и другие достопамятности. При этом книга не претендует на исчерпывающую полноту. Ведь Якиманка, как и сама Москва, неисчерпаема…

В края якиманские ведут разные пути. Парадный подъезд – это Большой Каменный мост. От стен Кремля с Боровицкой площади он стремительно и властно шагает через неширокую здесь Москву-реку и ее набережные на улицу Серафимовича, бывшую Всехсвятскую. Монументальное детище сталинской эпохи, памятник «большого стиля», мост сотворен из стали, бетона и гранита с претензией на вечность. Убедительный архитектурный образ словно затмил память этого места. Она между тем огромна…

Издревле здесь на Москве-реке, чуть выше устья Неглинной, существовал удобный каменистый брод. Через него пролегала Волоцкая дорога, связывавшая Новгород Великий с Рязанью, Черниговом, Киевом. Именно по ней весной 1147 г. возвращался в свои владения князь Святослав Ольгович после знаменитой встречи с Юрием Долгоруким, которая дала повод для первого упоминания в летописи о Москве. Так, во всяком случае, полагал известный москвовед П.В. Сытин. Торговой магистралью, ответвлением великого Балтийско-Волжско-Донского водного пути была и сама Москва-река. На ее левобережье Волоцкую дорогу пересекала другая, соединявшая Смоленское княжество с Ростово-Суздальской землей. Вот этот стратегический перекресток водных и сухопутных путей и призвана была охранять крепость Москвы на близлежащем Боровицком холме.

Постепенно город разрастался. Надо полагать, что на москворецком броде выше Неглинной ежегодно наводили деревянный наплавной мост. На первых московских планах он не показан. Но еще в XV в. венецианские дипломаты И. Барбаро и А. Кантарини насчитали на Москве-реке «несколько» и даже «множество» мостов, один из которых вполне мог дополнять оживленный брод.

Большой Каменный мост

Идея сооружения капитальной всесезонной переправы созрела лишь в XVII в. После преодоления последствий Смутного времени в Заречье под защитой нового Земляного вала росли и богатели ремесленные и военные свободы, заметно увеличилось население. Стала очевидной необходимость наладить надежную связь этих мест с ядром города. Решено было строить каменный мост – первый на Москве-реке. Задача оказалась чрезвычайно сложной. Опыт такого строительства в России был тогда весьма скромен. Москва могла похвастаться всего двумя кирпичными мостами – у Троицких ворот Кремля через Неглинную и у Спасских – через крепостной ров. Оба были построены еще в начале XVI в. итальянскими зодчими. Масштаб и сложность предполагавшегося сооружения на Москве-реке не шли с ними ни в какое сравнение. Поэтому вновь обратились к иноземному опыту. В 1843 г. из Страсбурга выписали «палатного мастера» Анце Кристлера. Он прибыл со своим дядей-подмастерьем и привез с собой строительные инструменты – вороты, блоки, кирки и многое другое, вплоть до медной обжигательной печи. Под наблюдением мастера русские дворцовые плотники изготовили деревянную модель моста. 31 июля 1644 г. дьяки Посольского приказа Григорий Львов и Степан Кудрявцев осмотрели ее, а также «чертеж на три статьи».

Комиссию особенно интересовало, устоит ли мост во время сильного ледохода и выдержит ли перевозку тяжелой артиллерии. Кристлер дал утвердительные разъяснения. В тот же день модель осмотрел сам царь Михаил Федорович. Началась было заготовка стройматериалов. Но вскоре скончался царь, а затем и Кристлер. Дело заглохло, и о нем забыли на много лет.

О дерзком замысле вспомнили только в 1678 г., когда у власти в государстве стояла регентша при малолетних царях Петре и Иване царевна Софья, а всеми делами ведал ее фаворит Василий Васильевич Голицын – поборник европейского просвещения и реформ, великий строитель. Москва в эти годы строилась как никогда прежде. Началось наконец и сооружение моста. В русле реки забили дубовые сваи, по ним уложили настил из брусьев и начали выводить белокаменную кладку. Строительство не прекратилось и после того, как в 1689 г. возмужавший царь Петр Алексеевич отстранил сестру Софью от власти, а ее фаворита сослал в далекий Каргополь. Предполагается, что руководил работами русский зодчий-монах старец Филарет. Он, как выяснил знаток отечественного мостостроения Б.Н. Надежин, внес в первоначальный проект Кристлера серьезные изменения.

Через несколько лет грандиозная стройка наконец завершилась. Высокий массивный мост длиной около 150 м и шириной 22 м имел восемь пролетов. Их размеры увеличивались от центра к берегам. С одной стороны мост упирался во Всехсвятские ворота Белого города и смыкался с внешней низкой стеной Кремля, позднее снесенной. Замоскворецкий же въезд охраняла мощная башня с часами и шестью воротами на три стороны. Изукрашенная белокаменным узорочьем и цветными изразцами, она была увенчана высоким двухшатровым верхом, наподобие Воскресенских (Иверских) ворот Китай-города. Очевидно, мост все еще по старинке мыслился частью московской крепости, хотя внешняя угроза для столицы России была уже минимальной, да и методы фортификации существенно изменились. Возведенное на пороге Нового времени сооружение отдавало средневековой архаикой. Не только купцы, но и светлейший князь А. Меншиков настроили на мосту торговых лавок. Здесь же стояла палата Азовского Предтеченского монастыря, располагалась табачная таможня. В Шестивратной башне помещалась Корчемная канцелярия, ведавшая водочными делами, и тюрьма для корчемников, то есть нелегальных торговцев спиртным. Под мостом в боковых пролетах пенили воду колеса мельниц.

Величественное сооружение поражало воображение москвичей. Его нарекли восьмым чудом света. Официально же мост назывался Всехсвятским. Церковь Всех Святых в Чертолье находилась поблизости на левом берегу. Она существовала шесть веков – с XIV до XIX в. и была разрушена при строительстве храма Христа Спасителя. Но чаще мост называли просто Каменным. Полтора столетия он был достопримечательностью Москвы, ее гордостью. Не раз становился и местом торжественных церемоний. Осенью 1694 г. по Каменному мосту прошли 7500 ратных людей «польского короля» Ивана Бутурлина, чтобы в подмосковном Кожухове сойтись в «марсовой потехе» – больших маневрах с полками новорожденной русской регулярной армии. «Эта игра стала предвестником великого дела» – так оценивал Кожуховский поход Петр I. И великие дела воспоследовали… В 1696 г. была взята турецкая крепость Азов. Свою первую викторию Петр отпраздновал пышным триумфом в Москве 30 сентября. Шествие двигалось из Коломенского к Кремлю. Главного почетного места в процессии удостоился генерал-адмирал Франц Лефорт. Петр в черном мундире бомбардира возглавлял строй Преображенского полка. На Каменном мосту победителей встречали спешно выстроенные в затейливом барочном стиле первые в России триумфальные ворота – с живописными аллегориями, пояснительными надписями и статуями античных богов. С Шестивратной башни глашатай в рупор выкликивал имена проходивших военачальников, стрелецкие полки, выстроенные по сторонам процессии, салютовали пушечными залпами, звонили колокола московских церквей. Народ дивился на невиданное дотоле зрелище. В этот день Каменный мост словно соединил два исторических берега – Русь допетровскую, уходящую, и новую Россию.