Лев Лурье - Петербург Достоевского. Исторический путеводитель

Памятник Николаю I сооружен в 1859 году скульптором П. Клодтом и архитектором О. Монферраном. Насколько Медный всадник монументален и обобщен, настолько памятник Николаю I подробен и литературен. Николай – император-рыцарь в парадной форме Кавалергардского полка.

Пьедестал из мрамора, красного порфира, красного финского и серого сердобльского гранитов украшен аллегорическими фигурами Правосудия, Силы, Веры и Мудрости, а также оружием кавказских горцев, древнерусским оружием и оружием николаевской армии. По бокам постамента – барельефы, изображающие четыре важнейших события Николаевского царствования: подавление восстания декабристов, холерный бунт 1831 года, награждение императором Николаем знаменитого русского законоведа М. Сперанского по случаю составления первого Свода законов (1832) и осмотр Веребьинского моста через только что построенную железную дорогу Петербург-Москва (1851).

Синий мост – один из 342 мостов Петербурга, и один из 15, переброшенных через реку Мойку. Это самый широкий мост города (97 метров). Современный вид приобрел в 1844 году.

Городское происшествие начала 1840-х годов – будочник у этого моста ночами грабил и убивал прохожих – имело неожиданное следствие для русской литературы. Александр Герцен – пожалуй, лучший стилист русской литературы, острослов и вольнодумец, – сообщил об этом событии письмом в Москву. Письмо было вскрыто, Герцен оказался в ссылке.

На левой стороне моста в набережную Мойки врезан водомерный столб, увенчанный трезубцем Нептуна (1971, архитектор В. А. Петров). На нем отмечены уровни подъема воды в Неве во время самых значительных наводнений, в том числе и того, что описано в «Медном всаднике». В тот день вода поднялась на 4 метра выше обычного уровня.

Петербург – резиденция российского императорского дома. Все разраставшееся в ХIХ веке семейство Романовых включало во времена Достоевского помимо императоров и императриц (соответственно Николая I и Александру Федоровну и Александра II и Марию Александровну) еще несколько великокняжеских кланов, каждый из которых находился на государственном содержании и претендовал на политическую роль. В эпиграмме того времени Россия характеризуется как «страна невеликих царей и великих князей».

Семейство младшего брата Николая I – великого князя Михаила Павловича и его жены Елены Павловны – занимало Михайловский дворец. Младшие сыновья Николая, братья Александра II – Константин, Николай и Михаил Николаевичи – жили соответственно в Мраморном, Николаевском и Новомихайловском дворцах. Старший сын Александра II, будущий Александр III, после брака с Марией Федоровной (Дагмарой Датской) переехал в Аничков дворец.

Большая часть императоров и великих князей женились на немецких принцессах, переезжавших в Россию. Великие княжны, напротив, как правило, уезжали за границу к своим титулованным мужьям. Одним из немногих исключений была любимая дочка Николая I, Мария Николаевна. Ее муж, сын Евгения Богарне, пасынка Наполеона, герцог Максимилиан Лейхтенбергский, переехал в Россию. Для этой супружеской четы и был возведен Мариинский дворец. Его построил в 1844 году хороший знакомый Достоевского, придворный архитектор А. Штакеншнейдер, в стиле флорентийского ренессансного палаццо.

Массивное здание, занимающее целый квартал между Вознесенским, Адмиралтейским проспектами и Исаакиевской площадью, построено О. Монферраном для знаменитого петербургского богача и хлебосола князя Лобанова-Ростовского. Позже здесь находились департаменты Военного министерства и, в частности, высший военный суд – генерал-аудиториат, приговоривший в 1849 году 21 петрашевца, в том числе и Достоевского, к расстрелу (впрочем, генерал-аудитор ходатайствовал о смягчении наказания до 8 лет каторги).

На высоком крыльце, по обе стороны от входа в дом, расположены «львы сторожевые», на одном из которых герой «Медного всадника» Евгений пережидал наводнение. В то время никакие

строения не отделяли этих львов от Медного всадника. Сейчас Адмиралтейство загораживает Александровский сад, а между Исаакиевским собором и памятником Петру разбит партерный сквер. Раньше же на этом месте лежала Адмиралтейская площадь, соединявшая Дворцовую, Разводную, Сенатскую и Исаакиевскую. Об этом огромном незастроенном пространстве в центре города И. Анненский писал: «пустыни немых площадей». Такое пространственное решение представляло собой и одну из уникальных особенностей центра города, и часть основной градостроительной идеи: трехлучие главных городских магистралей должно сходиться у Адмиралтейства.

Попытки Петра построить регулярный город увенчались успехом лишь отчасти. Стихийная застройка, несмотря на жестокие указы, тихой сапой подрывала широкие градостроительные замыслы. В 1737 году, в царствование Анны Иоанновны, в Петербурге произошел разрушительный пожар, уничтоживший центр города. Именно он позволил на образовавшемся пожарище заново трассировать улицы и до конца осуществить восходившую еще к петровскому времени радиально-лучевую планировку континентальной части города. Руководимая Б. Минихом и П. Еропкиным (характерно для времени: первый через три года окажется в Сибири, второй будет колесован) «Комиссия о каменном строении» проложила три луча, ориентированных на Адмиралтейскую иглу: Невский проспект, Гороховая улица, Вознесенский проспект. Сейчас все они сходятся к Александровскому саду.

На широкой площади, находившейся на месте теперешнего сада, с 1827 по 1872 год на масленичной и пасхальной неделях проходили традиционные народные гуляния. Строились деревянные балаганы, ставились исторические пьесы для народа с огромным количеством действующих лиц, действовали карусели и качели, снеговые горы. Шла торговля пряниками и орехами, играли шарманщики и рожечники. Публику развлекали специальные зазывалы – балаганные деды, раешники, петрушечники. Это был единственный в году период единения всех классов петербургского населения: на гулянии бывал и высший свет, и беднейшие горожане.

В столице не хватало зелени, и Городская дума устроила несколько скверов, среди которых, в 1872–1874 годах, и Александровский сад. Разбивка сада значительно испортила замысел Миниха и Еропкина. Его деревья разрослись и заслонили главный фасад Адмиралтейства.