Мария Уварова - Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860‑е гг.

Путь Луи Бонапарта к президентскому креслу был не легче, чем путь его дяди к трону, на этом пути были совершены многочисленные ошибки – как незначительные, так и почти трагические (дважды, в 1836 и 1840 г., молодой Бонапарт пытался совершить военный переворот и потерпел поражение, что в итоге закончилось заточением его на несколько лет в крепость Гам). Но именно благодаря этим ошибкам Луи Бонапарт к 1848 г. предстал перед французским обществом опытным, зрелым человеком и политиком с четко выработанной концепцией управления государством, которая при падении Июльской монархии и недолгого социалистического правительства представляла собой незаменимую альтернативу всем программам, пытавшимся вывести страну из кризиса [36] Anceau E. Napoléon III, un Saint-Simon à cheval. Tallandier, 2008. P. 133. . Луи Бонапарт стал «избранным и единственным». Он заявил о себе в весьма подходящий момент: с одной стороны, общество не желало возвращения монархии ни в каком виде – ни под белым знаменем охранителей «старого порядка» Бурбонов, ни под лицемерным триколором конституционалистов Орлеанов; с другой стороны, в этом обществе не было партии или группы, которая могла бы взять на себя роль национального лидера, объединить вокруг себя чаяния всех социальных слоев, провести реформу без террора и разрушения, взять лучшее и от монархии и от социализма. Объединить, примирить свободу и порядок. Ибо свобода и порядок были двумя главными ценностями, доставшимися Франции от опыта прошлых революций, и они же каждый раз вызывали жестокий раздор между обществом и властью. В 1848 г. даже реакционеры-роялисты понимали, что страна прошла максимальное количество точек невозврата, что право голоса нужно отныне не только зажиточной буржуазии, но и другим группам – средней и мелкой буржуазии, рабочим. В то же время опыт работы демократического и социалистического правительства, принявшего руководство страной в феврале 1848 г., показал, что рабочий класс еще слишком малочисленная и недостаточно хорошо организованная группа населения, и ее интересы отнюдь не представляют интересы всей нации. Социалистические реформы грозили взрывом протеста со стороны буржуазии. Было очевидно, что для чистого социализма Франция еще не созрела. Однако едва ли не более, чем социалисты, были дискредитированы и вызывали скепсис у общества либералы, те, что вместе с Ф. Гизо и А. Тьером привели к власти первого в истории Франции истинно конституционного монарха Луи-Филиппа. Именно правительство Гизо несло ответственность за провальную социальную и экономическую политику 1840-х гг., которая и привела к свержению монархии. Либеральная идея с ее осторожным компромиссом, с ее страхом перед «бунтом черни», с ее принципом избирательного ценза, с ее упованием на монархическую власть как на единственно справедливую на тот момент была жалка и беспомощна [37] Girard L. Les libéraux Français. 1814–1875. Paris, 1985. Р. 219; Anceau Е. Napoléon III, un Saint-Simon à cheval. Tallandier, 2008. Р. 171. . Было очевидно, что время традиционных либералов прошло и что необходимы либо изменения в самой либеральной идеологии, либо устранение либералов с политической арены как изжившей себя партии.

В этой обстановке Луи Бонапарт в ходе предвыборной кампании лета-осени 1848 г. предложил обществу совершенно новую программу, в основе которой лежало самое необходимое для страны того периода – социальный мир и удовлетворение чаяний всех классов. Будущий президент обещал: буржуазии – порядок, свободу личности, защиту частной собственности, мир, гражданские свободы; церкви – отсутствие притеснений со стороны светских властей (поскольку социалистическое правительство разрабатывало программу, целью которой было строгое подчинение церкви государству); рабочим и крестьянам – отмену введенных после революции дополнительных налогов (знаменитый скандальный 45-процентный подоходный налог для крестьян), создать новые рабочие места, ввести справедливую оплату труда и пособия для рабочих, защитить труд от притеснений капитала; промышленникам кандидат в президенты обещал поощрение производства на основе свободного рынка и внедрения новых технологий, освоения новых отраслей. И, конечно же, сохранение всеобщего избирательного права, провозглашенного республикой в начале революции [38] Anceau E. Napoléon III, un Saint-Simon à cheval. Tallandier, 2008. P. 171. .

В течение своего президентства и первого десятилетия империи Луи Бонапарт энергично и последовательно выполнял эти обещания. Собственно, в этой программе и воплотились переосмысленные им идеи великих просветителей и социалистов: торжество гражданских свобод и справедливые отношения между трудом и капиталом, свобода торговли, экономическое процветание как основа благосостояния общества (идея Смита), защита права на труд и благоприятные условия труда и достойную его оплату.

Кроме того, личность и политическая фигура Луи Бонапарта были действительно «солнцем» на сером небосклоне той эпохи, когда немало энергичных и талантливых людей в правительстве и парламенте оказались неспособными к политическому лидерству и эффективному управлению. Луи Бонапарт обладал не только качествами «народного» лидера, он сумел умно и вовремя использовать свой образ наследника великого императора, которого Франция до сих пор вспоминает с благодарностью. Младший Бонапарт явился новой звездой в созвездии «спасителей», которые стали едва ли национальной традицией Франции – пусть даже в облике прекрасного мифа или полуфольклорных домыслов, а таких спасителей было несколько (исследование национального «мифа о спасителе» – это, кстати, заслуга Жана Тюлара [39] См .: Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о спасителе. М.: Молодая гвардия, 2012. , крупнейшего на сегодняшний день специалиста по Франции времен обоих Бонапартов, рассматривавшего наполеоновскую легенду сквозь призму национального политического мифотворчества, в котором спасителями выступали Карл Великий и герой эпоса Роланд, Жанна д’Арк, два Наполеона и Шарль де Голль). Так что, если верить Тюлару, в тяжелые для государства минуты на помощь французскому массовому сознанию приходила мистика – полурелигиозная вера в спасителя. Кого «спасали» предшественники Луи Бонапарта? Луи-Филипп был королем финансистов, Ламартин и Блан претендовали на роль защитников интересов среднего класса и рабочих, Луи Бонапарт объявил себя президентом всей французской нации. Он уловил момент, когда стране требовался властный лидер. Как и в 1793 г., общество усомнилось в доверии революционному правительству с его узкой социальной базой и радикальной программой и воззвало к «миротворцу». Луи Бонапарт, как и его дядя, был детищем революции. Революция каждый раз сметала старый мир и, еще не успев построить новый, привносила в общество хаос и девальвацию ценностей и традиций. Именно в этом хаосе и на обломках прошлого, среди поверженных кумиров, делались стремительные и головокружительные карьеры, ломались судьбы, перекраивался мир. Кем был бы Бонапарт-старший, если бы не революция? Даже при самых благоприятных для своей карьеры обстоятельствах он не смог бы определять судьбы своей страны и соседних народов. Между тем революция позволила ему в течение пятнадцати лет держать в страхе всю Европу. Если бы не 1848 г., Луи Бонапарт так и остался бы мечтателем, почивающим на лаврах великого завоевателя. Но революция сделала из мечтателя прагматика, ястреба, вцепившегося в Случай, как в добычу.