Валентина Казакова - Учебное пособие по отечественной истории для ССУЗов

Методология зависит от мировоззрения историка и поэтому тесно связана, прямо или опосредованно, с различными сферами общественной мысли – философией, политэкономией, социологией, политологией, с уровнем культурного развития общества в целом. Весьма сложен анализ эклектической методологии современной немарксистской историографии. Так, леворадикальная школа истории США испытала воздействие критических направлений современной буржуазной философии и социологии – от экзистенциализма и «франкфурской школы» до молодежной левой контркультуры 60-х гг. В то же время на формирование методологии радикалов оказали влияние и отдельные положения марксизма. Огромное влияние на формирование методологии оказывают естественные науки. Влияние математики и физики на английскую общественно-историческую мысль XVII в., например, привело к возникновению принципов «социальной физики»; биологии и психологии на историческую науку второй половины XIX в. – к формулированию позитивистских закономерностей общественного развития; научно-технической революции, развернувшейся после Второй мировой войны, – на методологию исторических исследований (прежде всего применение междисциплинарных методов), на формирование «новой научной истории».

Важен анализ круга и характера источников, привлеченных историком, конкретных методик их исследования. При этом принимается во внимание вся совокупность приемов изучения, истолкования, использования источников, которые свойственны различным школам. Умение анализировать источник – важнейший элемент профессионализма историка. Насколько тонка эта операция, требующая соблюдения принципов историзма, свидетельствует тот факт, что источник, извлеченный из социально-культурной среды прошлого и включенный в современную систему оценок, нередко насыщает новым пониманием, и, следовательно, осмысление той или иной проблемы прошлого может деформироваться.

Большую роль играет изучение формирования проблематики исторического исследования. В немалой мере изучение тех или иных явлений исторического прошлого дискутируется наличием источников. Но едва ли не большее значение имеет общественно-политическая жизнь. Например, в свое время русская историческая школа в лице Н. И. Кареева, Н. В. Лучицкого, М. М. Ковалевского обратились к изучению аграрной истории Великой французской революции в значительной мере в связи с перспективами развития России по тому или иному пути – революции или реформ. Выяснение исторической проблематики дает немало для понимания истории исторической науки и общественной мысли, объясняя, какие события прошлого и почему становились актуальными в научном отношении. Все отмеченные аспекты историографического исследования тесно связаны между собой; абсолютизация одного из них неизбежно ведет в деформации общей картины развития исторический знаний.

Сегодня особенно корректно должны применяться принципы научного объективизма при раскрытии тех общественно-политических сил, которые так или иначе влияли на историков в описании и анализе прошлого, определении социальной функции исторической науки на разных этапах общественного развития. Зачастую связь между идейной направленностью и научным результатом исторического исследования трактуется упрощенно. В недавнем прошлом было немало искажений, когда следование догмам и конъюнктурным соображениям прикрывалось ярлыком «марксистского анализа». Не может быть приемлемым ни сведение истории к «чистому знанию», ни ограничение задач изучения истории выяснением смены мировоззрений или политических идей.

Методологические проблемы развития исторической науки постоянно привлекают внимание исследователей. Можно утверждать, что в отличие от недавнего прошлого ныне исторические события в России анализируются с различных методологических позиций. Некоторые специалисты, внимательно изучавшие этот вопрос, считают возможным выделить четыре существующие «познавательные» системы: во-первых, марксистскую; во-вторых, «цивилизованную»; в-третьих, мир – системный подход И. Валлерстайна; в-четвертых, теорию модернизации. Наблюдение за развитием отечественной историографии в последние годы позволяет думать о популярности именно теории модернизации, во многом по-новому освещающей российский исторический процесс, в т. ч. и в XX в. Этот подход способствовал, в частности, преодолению преимущественно негативных трактовок советской истории 1980-х гг «Инструментарий» теории модернизации продуктивен и при изучении современной российской действительности в контексте основных тенденций мирового развития. Модернизацию определяют как социально-экономическую, культурную и технологическую революцию. При анализе исторического опыта модернизации выделяют ее органические модели, связанные с развитием капитализма при опоре на собственные ресурсы, им противопоставляются неорганические модели модернизации, происходившие, как правило, позже по времени и испытавшие влияние тех стран, где уже свершилась органическая модернизация. В свою очередь в рамках самой модернизации выделяют несколько ее типов: раннеиндустриальная модернизация, или промышленный переворот; позднеиндустриальная модернизация, в ходе которой был осуществлен переход от фабрично-заводского к поточному производству; постиндустриальная модернизация эпохи информационной революции.

Практически все, изучающие историю современной России, отмечают в качестве рубежной грани 1970–1980 гг.С одной стороны, становились совершенно неприемлемыми методы управления социальными (в широком смысле) процессами, которые сложились в предшествующих десятилетиях, а с другой – страна должна была реагировать на обозначившиеся глобальные тенденции мирового развития. Все это подстегивалось «холодным» военным давлением на СССР, которое также нельзя было оставить без внимания. Главным же было начало вступления наиболее развитых стран Запада и Востока в «постиндустриальную» фазу развития. Две ее важнейшие составляющие – технологический переворот на основе микроэлектроники и расширение масштабов креативной (творческой) деятельности, как и всей деятельности, связанной с использованием информации, – привлекли за собой целый шлейф радикальных перемен в экономической, социальной, духовной и политической сферах. Любопытно замечание одного из исследователей модернизации – явно не коммуниста – В. А. Красилыцикова о том, что «складывающееся постиндустриальное (информационное) общество по сути соответствует марксовскому коммунизму: в нем преобладает не частная, а общественная собственность, на первый план выдвигается «производство человека» вместо производства вещей, подлинно основным капиталом становится человеческий капитал, а наука становится непосредственной производственной силой». Возможности историков современности существенно расширяются за счет использования разработок смежных областей гуманитарных знаний. За последнее десятилетие надо отметить бурный прогресс политической науки – специалисты выделяют более двадцати составляющих ее частей. Для историков особенно важны такие ее разделы, как история и теория политических институтов и идеологий, геополитика, элитология, конфликтология. Тесная взаимосвязь и взаимозависимость исторической и политической наук нашли отражение в попытках утверждения такой дисциплины как «историческая политология». Радикальные изменения в государственном и политическом строе страны создают необходимость привлечения и правоведческой литературы. Широко применяемое с конца 1980-х гг. «человеческое измерение» политических и экономических преобразований требует широкого обращения к данным социологии. Расширение спектра методологических подходов как в исторической науке, так и в смежных гуманитарных областях следует рассматривать не как отрицание, а как развитие и обогащение того позитивного методологического багажа, который был накоплен советской историографией в предшествующие годы.

Читать дальше