Вера Глушкова - Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург. Речной круиз

К северо-востоку от города Дмитрова находится село Даниловское. Здесь во второй половине XVIII в. князь И.Ф. Голицын построил усадьбу Даниловское. Этот архитектурный комплекс принадлежит к немногим в Подмосковье памятникам усадебного искусства эпохи барокко. Сохранились двухэтажный кирпичный усадебный дом, флигели, Никольская церковь с декоративным убранством в стиле елизаветинского барокко (1768–1771), парк в стиле московского барокко.

В первой половине XVII в. здесь была вотчина князя И.И. Шуйского, затем село принадлежало князю П.И. Прозоровскому, потом – князьям Голицыным. И.Ф. Голицын был адъютантом императора Петра III, после дворцового переворота он отказался принести присягу Екатерине II и удалился в село Даниловское. Тогда при нем и построили Никольскую церковь, усадебный дом, разбили парк, вырыли пруды. После смерти князя усадьба перешла к Н.П. Поливанову – участнику суворовских походов. Уйдя в отставку, он поселился здесь и почти все время проводил за своим любимым занятием – псовой охотой.

Некоторые знают это место как Даниловскую слободу, где в скромной усадьбе Поливановых у своей тетки провел детские годы декабрист М.П. Бестужев-Рюмин (1801–1826), один из активных членов Южного общества. Вместе с С.И. Муравьевым-Апостолом (1795–1826) они написали лжекатехизис – своего рода революционный «Катехизис», в котором, выбирая отдельные слова и фразы из Священного Писания, пытались доказать необходимость свержения самодержавия. Таким образом они надеялись распространить революционные идеи в армии и в народе. Но восстание Черниговского пехотного полка (С.И. Муравьев-Апостол был его главным организатором и руководителем) не поддержали другие воинские части и крепостные крестьяне. Царские войска подавили восстание. Подпоручика Бестужева и полковника Муравьева-Апостола привезли в Петербург, где казнили вместе с тремя другими руководителями восстания декабристов. Муравьев-Апостол встретил приговор с мужественным спокойствием. Увидев Бестужева перед казнью, он просил у него прощения за то, что погубил его, затем перед виселицей помолился и произнес: «Боже, спаси Россию и царя!»

В долине р. Яхромы находится поселок Луговой, где сохранился один из древнейших памятников русской старины – бывший Николо-Пешношский монастырь, основанный в 1361 г. учеником Сергия Радонежского Мефодием. Сам Сергий Радонежский благословил место, выбранное для этого монастыря. Во время строительства монахам приходилось пешком ходить за деревьями на другой берег реки, отсюда название самого монастыря – Пешношсный (Пешношский) и речки – Пешноша. По другой версии, монастырь получил имя по уже существовавшему к началу строительства названию речки – Пешноши, у которой его основали. Уже во второй половине XVII в. все здания в монастыре были каменными, что свидетельствовало о его процветании, но в 1700 г. он пришел в упадок и его приписали к Троице-Сергиеву монастырю, а в 1764 г. – вообще упразднили, однако в 1766 г. учредили вновь. До наших дней сохранились Никольский собор (XV–XVI вв.), с колокольней (XVI в.), Святые ворота, над ними – Преображенская церковь (1689), Сергиевская и Сретенская церкви, Казначейский корпус, Настоятельский корпус, Братский корпус, Спасская башня, кирпичные стены с башнями (XVII–XVIII вв.), ограда с башнями (XVIII в.), другие строения.

В зоне влияния канала и в 15 км от железнодорожной станции Орудьево находится бывшая усадьбаАлексеевская, в которой жил философ, публицист, дворянский просветитель, один из лучших друзей А.С. Пушкина – П.Я. Чаадаев.

Петр Яковлевич Чаадаев(1794–1856) жил здесь в детстве и в конце 1820-х гг., так как эта усадьба принадлежала его тетке, А.М. Щербатовой, взявшей его в 4 года на воспитание после смерти обоих родителей. П.Я. Чаадаев получил прекрасное образование (домашнее и в Московском университете), в 1812 г. стал военным, участвовал в Бородинской битве и в ряде других сражений, потом состоял адъютантом у генерала Н.В. Васильчикова. Он был весьма остроумным, гордым, красивым молодым человеком, со своеобразным мышлением. Его любимым развлечением были прогулки по московским улицам, где главным магнитом для него были книжные лавки; на всю жизнь у него сохранилась страсть к самообразованию.

Николо-Пешношский монастырь

П.Я. Чаадаев. Портрет работы Ш. Козина. 1840-е гг.

Однако участие в боевых операциях, будни армейской жизни (он стал ротмистром), бунт в Семеновском полку (в роли курьера ему пришлось передавать известие об этом царю Александру I), осмысление событий, происходивших в России, сильно изменили характер Чаадаева. В 1820 г. он подал в отставку, хотя жить ему было почти не на что. Наследства у него не осталось, имение он продал, чтобы не иметь крепостных и не быть эксплуататором, а полученные деньги скоро кончились. В 1823 г. Чаадаев уехал за границу, думал – навсегда, но через 3 года, то есть в 1826 г., решил возвратиться. На границе его арестовали, так как было известно о его связях с декабристами и членстве в «Союзе благоденствия» и в Северном обществе. После освобождения его отдали под строгий надзор московского военного губернатора. В 1826–1836 гг. Чаадаев пережил глубочайший внутренний кризис. Жил он в этот период то в Москве, то в Алексеевской. Несомненно, что именно в этот период сложилось его философское видение прошлого и будущего России, которое он изложил в «Философских письмах». Причины застоя в России он объясняет общественными условиями в стране. В отличие от декабристов Чаадаев полагал, что путь к стабильному прогрессу в России не в политическом перевороте, а в распространении просвещения, в создании условий для формирования и мужания нравственно здоровых, грамотных и образованных россиян. Этот трактат был опубликован в 1836 г. в журнале «Телескоп», что навлекло серьезные неприятности на его издателя. Журнал закрыли, а Чаадаева по приказанию царя Николая I насильственно подвергли медицинскому освидетельствованию и официально признали сумасшедшим. Однако в 1837 г. пришла резолюция Николая I: «Освободить от медицинского надзора под условием не сметь ничего писать». Тем не менее в 1837–1838 гг. Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», вышедшую уже после его смерти. В ней он предсказал, что Россия «сможет решить большую часть проблем социального порядка». Далее он утверждал: «…Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло… я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия». К 1830-х гг. он стал завсегдатаем Английского клуба, был почетным гостем салонов и гостиных, раз в неделю по понедельникам принимал у себя. Его воспринимали как нравственного учителя. Здоровье его ухудшалось, и с 1831 г. Чаадаев никуда уже не выезжал из Москвы, где умер в 1856 г. Его похоронили в Донском монастыре, рядом с могилой Е.С. Норовой (1799–1835), с которой у него был единственный в его жизни роман, оборвавшийся с ее смертью. П.Я. Чаадаев не хотел посвящать чужих людей в свою частную жизнь. Незадолго до смерти он сжег всю свою переписку, в том числе и с А.С. Пушкиным.