Елена Раскина - Франция. Страна королей и пяти республик

Так или иначе, но Людовик XVIII, пришедший к власти после отречения Наполеона Бонапарта, признавался, согласно заключенной в апреле 1814 г. конвенции о перемирии с Францией, не королём, а «Его Королевским Высочеством Господином, Сыном Франции, Братом Короля, Наместником Французского королевства». Русский император Александр I в письмах упорно именовал короля Людовика XVIII графом Прованским, а сам Людовик приказывал служить заупокойные мессы по казненному брату и золовке, но не по племяннику, имя которого всякий раз вычеркивал из поминальных распоряжений. Следовательно, делают вывод французские историки, брат казненного короля, возведенный на престол союзными армиями, и сам не был уверен в том, что его племянник мертв.

Самозванцы появлялись на исторической сцене довольно часто. Самым известным из них был некто Карл-Вильгельм Наундорф, поражавший современников знанием самых сокровенных подробностей из жизни покойного Людовика XVI и его семьи. По одной из версий, в тайну ребенка из Тампля была посвящена императрица Жозефина, которая поведала ее в Мальмезоне императору Александру I, после чего внезапно умерла. Так или иначе, но брат Людовика XVI все-таки сел на французский трон и реставрировал монархию Бурбонов.

Однако восстановить абсолютную монархию во Франции было уже невозможно, и новый монарх согласился на введение конституционного правления. Появилась Хартия 1814 г., которая гарантировала неприкосновенность собственности и некоторые политические и гражданские свободы. В частности, в Хартии провозглашалось, что «никто не может быть подвергнут преследованию или задержанию иначе, как в предусмотренном законом случае и в предписанной форме».

Парижская королевская ратуша, ныне мэрия Парижа

Тем не менее королю вручалась вся полнота исполнительной власти в стране. Он назначал чиновников и офицеров на все должности в государственном аппарате, армии, полиции и суде. Законопроект, принятый парламентом, приобретал силу закона только после того, как его утвердит король. Законопроект, отвергнутый королем, не мог быть представлен вторично в течение года на той же сессии парламента. Парламент состоял из палаты пэров и палаты депутатов. Король мог пожаловать титул пэра – пожизненный или наследственный. Пэрами по праву рождения были члены королевской семьи и принцы крови. В выборах в палату депутатов имели право участвовать те французы, которые достигли тридцатилетнего возраста и платили не менее 300 франков прямого налога. Избирались только те, кто достиг сорока лет и уплачивал не меньше 1000 франков прямых налогов. В итоге из тридцати одного миллиона французов право выбирать имели около 50 тысяч, а избранными могли быть не более 15 тысяч. Такой высокий избирательный ценз устраиваил очень немногих. Реставрированная монархия Бурбонов сохранила военно-бюрократический и судебный аппарат, созданный еще при Наполеоне.

Людовик XVIII не мог реставрировать монархию «с чистого листа» и вынужден был согласиться на некоторую либерализацию политического режима. Такой поблажкой произошедшим в стране изменениям стала Хартия 1814 г. Однако режим Людовика XVIII был непопулярен среди достаточно значительных слоев населения. Во Франции было много бонапартистов, что привело к кратковременному возвращению императора Наполеона Бонапарта с острова Эльба и режиму «Ста дней», который завершился поражением Наполеона при Ватерлоо и водворением «узурпатора» на остров Святой Елены.

В битве при Ватерлоо противником Наполеона выступила коалиция европейских монархов. Ватерлоо – это небольшое селение в 20 км от Брюсселя, на дороге из Шарлеруа. В наполеоновскую эпоху это селение входило в состав королевства Нидерланды. Сражение состоялось 18 июня 1815 г. и стало кровавым эпилогом наполеоновской эпопеи. Европа действительно устала от императора и отослала его на покой, на маленький остров Святой Елены. Поразительно, что еще в юные годы, изучая курс географии аббата Лакруа, Наполеон написал в своей тетради «Святая Елена, маленький остров» («Sainte Hélène, petite île»). На этих словах оборвался для будущего императора курс географии, как через много лет оборвется жизнь.

После Ватерлоо власть вновь вернулась к Людовику XVIII, и король, твердо решивший умереть на престоле, а не в тюрьме, на гильотине или в изгнании, пошел на еще большую либерализацию политического режима. Людовик прекрасно понимал, что возврата к 1788 г. быть не может и новой Францией нужно править по-другому. Однако его окружение в большинстве своем состояло из бывших эмигрантов, аристократов, лишившихся своих земель и состояний после революции, и многие из этих людей требовали «белого террора». Но король так и не решился на «белый террор», а вместо этого принял ряд либеральных законов. В частности, в 1817 г. был принят избирательный закон, по которому право голоса получили около 100 тысяч наиболее состоятельных граждан, в 1818 г. – закон о парламентском контроле над бюджетом, в 1819 г. – либеральный закон о печати. В 1824 г. король, давно страдавший подагрой, уже не мог ходить. Он умер в том же году, в возрасте шестидесяти девяти лет – от «либеральной болезни», как говорили аристократы.

Преемником Людовика XVIII стал его младший брат, граф д, Артуа, взошедший на французский престол под именем Карла X. Граф д, Артуа, брат несчастного казненного Людовика XVI, так долго и упорно интриговавший против короля при его жизни, добился французского престола после его смерти. Не будь революции, страной правили бы потомки Людовика XVI, в частности, его сын Луи-Шарль. Но Луи-Шарль Бурбон умер в Тампле, а после революционных лет и Наполеоновской империи престол Франции освободился для тех, кто при другом раскладе не смог бы на него претендовать.

Карл X был, что называется, «ультрароялистом». Еще Людовик XVI называл его бóльшим роялистом, чем сам король («plus royaliste que le roi»). Если Людовик XVIII пытался примирить французов под знаком Реставрации монархии, то Карл X мечтал о возвращении к политическому режиму 1788 г., к «старой доброй» Франции и абсолютной монархии. Но подданные короля могли принять его только в качестве конституционного монарха. Карла X не раз предупреждали о том, что не стоит посягать на Хартию 1814 г., выполнявшую в стране роль Конституции. Однако Карл был смел, энергичен, полон сил и решимости. Он настаивал на жестких мерах и пытался вернуть монархии ее прежний престиж. К моменту воцарения Карлу было уже 67 лет, но король поражал двор и подданных своей неукротимой энергией и силой воли. Это, с одной стороны, вызывало к нему симпатии, а с другой – отпугивало.