Елена Раскина - Франция. Страна королей и пяти республик

Священные камни Лугдунума покорили меня своим волшебным теплом. Я полулежала на них часами, чтобы пропитаться магическим солнечным светом и увезти его с собой в холодную и дождливую Москву. Один небольшой камушек, отколовшийся от священного валуна, забрался ко мне в полуботинок, в каблук, да так крепко, что я никак не могла вытряхнуть его оттуда. Очевидно, камушек друидов захотел совершить со мной путешествие в далекую Россию и поддержать меня в этой суровой, заснеженной стране. Я пыталась вытряхнуть камешек из ботинка и в Лионе, и в Париже, и даже в аэропорту Шарль де Голль, перед тем как пройти таможенный контроль и личный досмотр – тщетно! Камешек друидов упорно сидел в моем каблуке, и я устала с ним бороться. «Ну ладно, лежи, что с тобой поделаешь… – сказала я камню. – Полетим вместе в Россию, если тебе так хочется составить мне компанию!»

На личном досмотре пришлось снять полуботинки и поставить их вместе с сумкой на движущуюся ленту. Сотрудник аэропорта, живой, как ртуть, черноглазый француз лет сорока, удивленно уставился на экран компьютера. «Что это у вас в каблуке?» – удивленно спросил он. «Камень… – пожала плечами я. – Ну никак не хочет со мной расставаться. Он из Лиона, из Лугдунума. Священный».

Сотрудник аэропорта взял мой ботинок, встряхнул его, но камень сидел на месте. Француз раздосадованно вздохнул, вынул перочинный нож и попытался выковырять камень из каблука. Камень не поддавался. «Вы вынете его только вместе с каблуком, – сказала я, – но каблук мне еще нужен. Не идти же к самолету босиком!» Француз подозвал симпатичную смуглолицую девушку лет двадцати пяти, и они вместе несколько минут раздосадованно разглядывали мой каблук и камень в нем. «Ладно, – сказала девушка, – оставьте камень в покое. Он из Лиона, а, значит, упрямый, как все лионцы!»

Так камень и улетел со мной в Москву. Он и сейчас в каблуке. Я купила себе другие полуботинки, а эти оставила – для следующего визита в Лугдунум. Думаю, камешку приятно будет хотя бы на время вернуться к священным валунам, пропитанным лионским солнцем, после московских луж и рыхлого снега, и к вечно-зеленым, даже зимой, холмам, с которых жрецы-друиды некогда обращались к племенам галлов. Да и я соскучилась по Лугдунуму… Ведь именно там я ощутила как священную реальность, а не как поэтический вымысел строки моего любимого поэта Николая Гумилева: «Земля забудет обиды всех воинов, всех купцов, / И будут, как встарь, друиды / Вещать с зеленых холмов, / И будут, как встарь, поэты / Вести сердца к высоте, / Как ангел водит кометы / К неведомой им мете…».

В римскую эпоху Лугдунум заселили легионеры-ветераны во главе с неким Луцием Мунацием, сподвижником Юлия Цезаря. Воины, которые могли бы умереть в сражениях, но дожили до зрелого возраста, получили земельные наделы на солнечных лионских холмах, где даже зимой можно понежиться на зеленой травке. Сначала бывшим воинам великого Рима, наверное, было неуютно среди чужих им и враждебно настроенных галлов, с которыми они еще недавно воевали. Но потом римляне все-таки осели здесь: занимались сельским хозяйством, преимущественно – виноделием, и за добрым вином забывали обо всех войнах на свете. К тому же деньги у ветеранов имелись: после Галльской войны они получили от Цезаря щедрое вознаграждение, да и награбили немало…

Луций Мунаций, предводитель ветеранов, занялся градостроительством – на римский манер. Он знал, что главная дорога любого римского города шла с запада на восток, а с юга на север ее пересекала поперечная дорога. И вот 10 октября 43 г. до н. э. Луций Мунаций велел проложить эти дороги на вершине холма, над слиянием рек Рона и Сона. У перекрестка дорог расположился городской форум.

Когда ветераны закладывали первый в городе фундамент, на них, согласно легенде, налетела стая ворон – птиц бога Луга. Вот тогда город и назвали Лугдунумом, что означает «Воронья гора». Вороны – священные птицы бога солнца и плодородия Луга. По другой версии, Лугдунум – холм света, или холм Луга.

В «древней» части Лиона до сих пор сохранились римские дорожные столбы, и есть даже улица под названием «Римская дорога». На этой «Римской дороге» мы с коллегой, профессором-филологом Любовьью Геннадьевной Кихней оказались ночью, в глубокой темноте, после того как задержались и разнежились на горе Фурвьер, на живописнейшей смотровой площадке около собора Богоматери.

Внизу переливались огни «старого» Лиона, а мы стояли на холме, рядом с городом «древним». Спускаться решили через Лугдунум, чтобы пожелать спокойной ночи священным камням друидов. Но археологический заповедник был закрыт на ночь, и нам пришлось идти в обход, минуя улицу под названием «Римская дорога». Эта улица была расположена на месте одной из дорог, проложенных в глубокой древности Луцием Мунацием.

В ночном полумраке, расшитом, словно черный бархат – блестками, светом фонарей, перед нами возник огромный сторожевой столб, поставленный, вероятно, еще при Луции Мунации. Улица была пуста и черна: ни человека, ни даже ухоженного лионского кота с бархатной ленточкой на шее – только огромный сторожевой столб римских времен и мы. Куда идти дальше, мне было совершенно непонятно.

Средневековый собор в Лионе

Мне же показалось, что мы попали в трещину между временами и провалились в эпоху Луция Мунация. Ни людей, ни машин, ни даже современных домов на этой улице не наблюдалось, только пыльная лента дороги и римские сторожевые столбы… «Попали, – подумала я, – сейчас появится Луций Мунаций со своими легионерами и примет нас за лазутчиц мятежных галлов… Пройдет, стуча мечами, римский патруль – и никакой комфортной гостиницы, никакого душа и фена, никаких тебе круассанов с кофе на завтрак… А, впрочем, римляне тоже, наверное, завтракали неплохо, и вино с оливками они для нас найдут, если только не примут за шпионок из какого-нибудь непокорного галльского племени…»

Моя спутница посмотрела на меня вопросительно и недоумевающе – ночной ветер на холмах Лиона заставил и ее вспомнить о теплом номере, ванне и фене. Но на Римской дороге дул ветер иных времен, и темнота становилась все более угрожающей. Мы неумолимо проваливались в трещину между временами…

Напряженную тишину прервал шум велосипедных колес. По Римской дороге ехал вполне современный старичок на велосипеде. Мы схватились за него, как утопающие – за соломинку. Уж он-то никак не походил на римского легионера! Разве что на жреца-друида! «Как пройти в нижний город, к площади Карно?» – закричала я, бросившись к старичку. «Заблудились? – понимающе спросил он. – Странная эта улица… Здесь многие теряют дорогу… Но я вам объясню, как спуститься…»