Дмитрий Абрамов - Первая мировая война. Миссия России

Однако 26 июня 7-й гусарский Белорусский полк вывели в резерв 2-й кавалерийской бригады. Офицерам 1-й батареи стало известно, что полковник Серебренников контужен разорвавшимся поблизости снарядом и отправлен в госпиталь на излечение. Новым командиром полка был назначен полковник Одноглазков. И Космин ненадолго потерял из виду своих знакомых гусар. Июнь заканчивался. 7-я кавалерийская дивизия была переброшена в те дни к городу Броды. Здесь австрийцы явно готовились остановить наступление русских войск, успели отрыть хорошие окопы, построить деревянно-земляные укрепления, выставить проволочные и минные заграждения.

Однажды долгим и тихим вечером конца июня Кирилл вместе с прапорщиком Власьевым объезжал деревни в окрестностях города Броды. По поручению Горста они выехали в разведку вперед батареи версты на три в поисках места для расквартирования людей и развертывания артиллерийских позиций. Все было тихо. Уже который час подряд не слышно было ни орудийных залпов, ни треска пулеметных очередей, ни даже редких выстрелов. Прапорщик и унтер, слегка понукая лошадей, шли на легких рысях и без труда поднялись на вершину холма. На околице большого села, утонувшего в долине среди зелени садов, они увидели разъезд числом до десяти кавалеристов. От подножия холма отряд выдвигался навстречу к ним.

– Бог ты мой, неужели австрияки?! – дрогнувшим голосом воскликнул Власьев и слегка затрясшимися пальцами схватил и прижал к глазам бинокль Горста, висевший у него на груди.

– Не может быть, столько времени их не видно было, – с волнением произнес унтер.

– Похожи на венгерских гусар… Черт их разберет в летней форме с нашивками и галунами. Правда, у иных пики с флажками, – просипел прапорщик, рассматривая мундиры верховых.

– Гусары? С пиками?! – с удивлением спросил Кирилл.

– В прошлом-то веке и не такое было…

– А что на флажках-то? – с нарастающей тревогой вопросил унтер, и, перекидывая левой рукой ружейный ремень через голову, пытаясь не сбить фуражку, стал перетаскивать винтовку из-за спины в правую руку.

– Да не разобрать! Видно, что орленые, но и у австрияков те ж орлы… – сохнущими губами отрывисто отвечал прапорщик, продолжая правой рукой держать бинокль у глаз, а левой машинально вытягивая за темляк шашку.

– Увидали, к нам коней пустили. С рыси в галоп пошли, – прохрипел прапорщик.

Кирилл уже переложил винтовку на левую руку, а его кисть сама непроизвольно передернула затвор. Следом пальцами поправил и прижал к переносице пенсне.

– Оставьте, батенька! У них десять стволов, а у нас полтора. Решето из нас сделают, а потом на пики взденут, – в сердцах промолвил Власьев.

– Я в плен сдаваться не намерен, – упрямо и гордо заявил Кирилл и сжал губы. Сердце у него заныло.

– Зачем же сдаваться? До них немногим менее версты, а до батареи верст около трех. Кони-то у нас добрые. Добежим! – крикнул Власьев, и, разворачивая жеребца, огрел его плетью.

– Гоп, гоп! Пшел! Выноси, родимой!

Кирилл, понукая коня каблуками сапог, последовал примеру прапорщика. Со стороны надвигавшегося разъезда раздалось несколько выстрелов.

– Требуют, чтоб коней придержали! – крикнул Кирилл.

– А вот хрен им выкусить! – проорал Власьев на скаку, показывая унтеру большой красный палец из здоровенного кулака.

Кони понесли весело и легко. У Кирилла повеселело и заиграло на сердце. Сладкое, томное, порой острое чувство азарта, игры со смертью потекло по нервам, засияло в голове. Он вдруг развернулся в седле, вытянул правую руку с винтовкой и дважды выстрелил в сторону разъезда.

– Мальчишка! Начитался Майн Ридов! Чего палить-то? Вдруг свои! – орал ему Власьев, пытаясь перекричать конский топот.

– Я поверху, для острастки! – кричал в ответ Кирилл.

Двое всадников быстро спустились с холма и миновали прохладную и сырую ложбину. Затем кони вынесли их на пригорок, и на противоположном склоне холма они увидели свою батарею, остановившуюся на отдых. Предусмотрительный Горст, конечно же, выставил охранение.

«Вот оно – спасение!» – мелькнуло в голове у Кирилла.

– Наши! – прокричал он.

– Без тебя вижу, сопляк, – пробормотал себе под нос Власьев.

И пяти минут не прошло, как они подрысили к своим артиллеристам. Разъезд не останавливался, и через три-четыре минуты подошел вслед за ними. Теперь уже стало ясно, что это была русская кавалерийская разведка. Горст верхом, в окружении прапорщика, унтера и пятерых артиллеристов, державших винтовки наперевес, встретил старшего. Лихой, молодой кавалерист-улан выехал вперед, махнул рукой и громко скомандовал:

– Разъезд, стой! Сходи с коней! Разрешаю оправиться и закурить…

Послышались шутки и смех. Старший – корнет по званию, – подъехав вплотную к Горсту и рассмотрев звезды на погонах, приложил руку к козырьку фуражки, бойко обратился к командиру батареи:

– Разрешите представиться, господин капитан-артиллерии?

Горст молча кивнул и козырнул в ответ.

– Начальник разъезда корнет граф Самбор-Марноцкий. Произвожу разведку и ищу место для расквартирования полка в окрестностях Брод по приказу комполка ротмистра Мазовецкого.

– Командир первой конно-артиллерийской батареи 7-й кавдивизии капитан Горст. Не знаю вашего командира полка. Вы 7-й кавалерийской дивизии, господин корнет?

– Так точно-с, господин капитан! 7-го уланского Ольвиопольского.

– А что прежний командир полка подполковник… э… э… – промычал Горст, вспоминая малознакомую фамилию.

Конь под корнетом зафыркал и заржал. Тот огладил его по шее, успокоил, отвечая:

– Подполковник ранен. Принял командование ВРИО комполка ротмистр Мазовецкий.

– А что, полк переброшен к Бродам и имеет задачу взять город? – заинтересованно спросил Горст.

– Не знаю точно, господин капитан, – похлопывая по шее своего коня и успокаивая его, отвечал корнет, – но сюда же вслед нам идет или 7-й драгунский, или 7-й гусарский. Вот мы и облюбовали то село за холмом. Хорошее место для отдыха перед боем. А вообще-то, вы, наверное, наслышаны, господин капитан, что наша 7-я кавдивизия по ходу движения на запад передана в подчинения 32-го армейского корпуса 8-й ударной армии?

– Да, мне это известно.

– Потому, господин капитан, и наш, и 7-й гусарский были в резерве наступающих частей последние десять дней. Видимо, в ходе наступления произошла какая-то путаница…

– Да, вероятно. Корнет, по вашему мнению, здесь поблизости есть где-нибудь пригодная высота для обзора позиций противника и доброй артподготовки?

– Есть, господин капитан. Видел, что левее села неплохая высота для вашей батареи. А в селе можно расквартировать людей и поставить лошадей под крышу. А там скоро и наш полк подойдет, места всем хватит, – поделился начальник разъезда.