Ирина Минникес - Выборы в истории Российского государства в IX – начале XIX века

Отсюда следует, что «точку отсчета» вечевой деятельности указать невозможно. То же самое можно сказать о «догосударственном» этапе участия населения в формировании родоплеменной власти.

Можно ли определить «дату рождения» выборов?

Установление выборности в литературе чаще всего связывают или с XI или с XII в. Сторонники более поздней датировки (Н. А. Рожков, Б. Д. Греков, Д. А. Введенский, Д. С. Лихачев, В. В. Мавродин, Б. А. Рыбаков, М. Н. Тихомиров и др.), придают огромное значение событиям 1136 г. Именно с ними чаще связывается начало «республиканского строя» в Новгороде, проявившего себя, прежде всего, в выборности князей и иных лиц местного управления.

В. Л. Янин и И. Я. Фроянов указывают более ранний период. Для В. Л. Янина «посадничество нового типа… впервые возникает еще в конце XI в. и, по-видимому, с самого начала является выборным». [26]И. Я. Фроянов рассматривает особенности государственного строя Новгорода через призму защиты от притязаний киевских князей. В качестве «новой фазы становления новгородской республики» [27]он выделяет последнее десятилетие XI в., когда вече изгоняло провинившихся князей и отвергало нежеланного претендента.

Указать точную дату введения выборности в русском государстве затруднительно.

Во-первых, трудности порождены территориальными масштабами применения выборов как способа замещения престола и иных выборных постов.

Практически на всех землях русского княжения рано или поздно прибегали к выборам, так что ответ на вопрос о начале выборов предполагает сравнение электоральной практики различных территорий.

Во-вторых, серьезную проблему представляют датировка возникновения государственности на Руси и вопрос преемственности традиций родоплеменного общества.

Общинное решение по поводу кандидата на определенный пост характерно как для государственного, так и для родоплеменного этапа. В связи с этим требуется определить хронологические границы «государственного» и «догосударственного» этапов, что само по себе представляет предмет особого исследования и до сих пор вызывает множество споров. Можно ли рассматривать случаи приглашения князя в IX–XI в. как выборы главы государства или все они, или, по крайней мере, те, которые датированы IX в., относятся к «догосударственному» периоду?

Результаты недавних археологических раскопок в старой Ладоге дают основания считать ее стольным городом. [28]Принятие во внимание этого факта «сдвигает» «точку отсчета» российской государственности почти на сто лет – к VIII в. Отсюда следует и возможность изменения хронологических рамок выборов.

Если государство существовало в конце VIII – начале IX в., то приглашение Рюрика на новгородский престол можно считать примером выборов на государственный пост. Придерживаясь традиционной датировки возникновения российского государства IX–X в., – приглашение Рюрика невозможно оценить однозначно. Его можно рассматривать и как пример формирования родоплеменной администрации, и как выборы на государственном уровне.

Кроме того, чтобы поиски начальной даты введения выборов имели значение, нужно доказать, что в какой-то период они прекратились. Другими словами, необходимо определить тот момент, когда потеряли силу «догосударственные» выборы. Коль скоро выборы неразрывно связаны с вечем, прекращение деятельности вечевых собраний одновременно означало бы упразднение электоральных основ в государстве.

Некоторые авторы четко указывают хронологические даты «смерти» веча. С точки зрения М. Б. Свердлова, из-за того, что «в IX–X в. простое свободное население было лишено права участвовать в политическом управлении государством, политический институт, посредством которого такое участие осуществлялось, – племенные народные собрания, или вече, исчез». [29]Для Н. Н. Андреева вече «умерло на всем пространстве южной и северо-восточной Руси» [30]позднее, в период удельной Руси, из-за отсутствия свободных смердов, составлявших основу веча. Интересно отметить, что для некоторых авторов указанный Н. Н. Андреевым период, наоборот, связан с возрождением института веча. М. Д. Приселков считает, что «после смерти Святополка… весьма вероятно, в Киеве воскресла вечевая жизнь»; [31]для Б. Д. Грекова «подъем значения вечевых собраний падает на вторую половину XI и особенно на XII век». [32]

Если вспомнить о неразрывной связи выборов и веча, то период «упразднения» выборов также должен приходиться на X–XI в. Продолжая эту линию, следовало бы признать, что с укреплением государственности в конце XI – начале XII в. выборы вновь стали популярным методом замещения теперь уже государственных постов. Но на каком основании и по какой причине была восстановлена власть общины в «государственную» эпоху?

В отношении Новгорода ревитализация выборов объясняется «антикняжеской» борьбой общины [33]и стремлением «обособиться от Киева, покончить с тягостной зависимостью». [34]

Согласившись с первым объяснением причины восстановления института выборов, придется игнорировать многие документальные сведения. Картины, рисуемые летописью, зачастую противоречат тезису об антикняжеской борьбе. Летописец утверждает, что новгородцы «не терпяще безо князя седети», [35]хотя им неоднократно предоставлялась возможность самим взять в руки управление. Как справедливо заметил К. С. Аксаков, «Новгород не мог оставаться без князя. Возьмите Новгородскую летопись, прочтите, с каким ужасом говорит летописец о том, что они три недели были без князя». [36]Таких фактов в летописи немало. Поэтому то, что в советской литературе было принято именовать классовой борьбой против феодала-князя, представляет собой, скорее, борьбу против конкретного князя как личности, не удовлетворявшей в данный момент запросам общины.

Приняв второе толкование, связывающее восстановление выборов с желанием обособиться от Киева, трудно будет найти объяснение другим историческим фактам. Стремление к независимости от Киева не объясняет неоднократное обращение новгородцев в столицу за князем. Кроме того, теряется смысл призвания князей в самом Киеве.

По оценке П. П. Епифанова, «…гипотеза о необъяснимом исчезновении вечевых собраний в IX–XI в. имеет свою теоретическую предпосылку… появление княжеской власти, государства, само по себе автоматически и немедленно уничтожает всякие следы народной самодеятельности… Но это представление ошибочно…». [37]

Схема, включающая «смерть» и «воскрешение» выборов представляется сомнительной. Думается, что и в переходную, и в «государственную» эпоху выборы на вече не были упразднены. Порядок управления был преемственным, и они сохранялись как один из возможных вариантов формирования теперь уже государственной власти. Одно только указание разных дат «смерти» и «возрождения» веча уже дает основания усомниться в реальности факта прекращения деятельности веча и последующего его восстановления. Кроме того, летописи, характеризующие данный этап, пестрят многочисленными упоминаниями о вече.